3.4. Классификация ценных бумаг в зависимости

от вида предоставляемых прав

Любая ценная бумага является совокупностью субъективных гражданских прав.

При анализе разделения всех ценных бумаг в зависимости от прав, которые они предоставляют, мы делаем одно допущение, которое в своей основе порождает значительные трудности при описании. В числе прав, которые будут рассмотрены в данной классификации, совершенно исключены права, которые предполагают получение ценных бумаг в качестве надлежащего исполнения обязательств, закрепленных ценной бумагой, прав, которые составляют другие ценные бумаги, а также прав на другие ценные бумаги. Такие права будут рассмотрены в рамках особой классификации - разделения всех ценных бумаг на производные и базовые. Это, конечно, условность, но она, на наш взгляд, допустима, поскольку бумаги, которые предоставляют такие права, имеют особенности осуществления прав, хотя это и порождает определенную сложность в описании некоторых инструментов, как то инвестиционные паи и ипотечные сертификаты участия, поскольку такие бумаги, как будет показано ниже, закрепляют вещные права на имущество, которое могут составлять как другие ценные бумаги, так и иные обязательства.

С точки зрения предложенного нами подхода при разделении всех ценных бумаг в зависимости от прав, которые они предоставляют, можно говорить о следующих типах ценных бумаг:

- денежные ценные бумаги;

- товарораспорядительные ценные бумаги;

- ценные бумаги, закрепляющие корпоративные права;

- ценные бумаги, закрепляющие права на получение иного, кроме денежных средств, имущества;

- ценные бумаги, содержащие акцессорные права.

Отметим, что, когда мы говорим о типе ценных бумаг с точки зрения закрепляемых прав, к примеру о "денежных ценных бумагах", мы говорим не о чистом типе ценной бумаги, которая только такие права и закрепляет, а о том, что определенная ценная бумага содержит право на получение денежных средств в качестве надлежащего исполнения обязательства, закрепленного ценной бумагой. При этом она может содержать и иные права, однако выделенные права, титульно определяющие группу бумаг, являются преобладающими, основными. Они обосновывают самостоятельное существование такой ценной бумаги в системе российских ценных бумаг именно как отдельного вида ценных бумаг, а не придатка в виде "пучка" прав, которые могут быть присовокуплены к содержанию другой бумаги.

В противном случае различить ценные бумаги отдельных видов вообще было бы невозможно и теоретически можно было бы ограничиться просто указанием, что есть ценная бумага как особый объект гражданских прав, содержание которой определяется всякий раз при ее выдаче. Для иллюстрации этой мысли приведем такой пример. Некоторое время назад существовал такой "замечательный" документ, как Инструкция о порядке выпуска, обращения и погашения жилищных сертификатов на территории Российской Федерации, утвержденная Постановлением Федеральной комиссией по ценным бумагам и фондовому рынку при Правительстве РФ от 12 мая 1995 г. N 2, к счастью в настоящее время отмененный. В этом документе помимо прочего было указано, что жилищный сертификат является любой ценной бумагой, дающей право его владельцу требовать от эмитента их погашения путем предоставления в собственность помещений, строительство (реконструкция) которых финансировалось за счет средств, полученных от размещения сертификатов <1>.

--------------------------------

<1> Впрочем, отметим, что подобный подход в нормативных актах того времени вовсе не был исключением. Так, можно вспомнить положения Указа Президента РФ от 24 декабря 1993 г. N 2281 "О разработке и внедрении внебюджетных форм инвестирования жилищной сферы". В соответствии с его положениями (п. 6) была отмечена необходимость "для активизации сбережений населения и защиты их от инфляции обеспечить развитие целевых фамильных накопительных счетов с использованием собственных средств граждан и иных средств, передаваемых им на улучшение жилищных условий, с выдачей жилищных контрактов, векселей, а также иных ценных бумаг".

Такой подход к содержанию бумаг, напоминающий детский конструктор "Собери сам", очень опасен, поскольку позволяет создавать такие гибридные конструкции, в которых права, составляющие бумагу, могут начать конфликтовать друг с другом, поскольку осуществление одного права будет мешать не просто осуществлению, а самому существованию другого права. К примеру, как себе можно представить соединение в акции права на получение жилья, которое строится за счет ее выпуска, и права на управление? Именно в этом смысле очень важно разграничивать один вид ценной бумаги от другого с точки зрения того, какие права могут составлять конкретную ценную бумагу. Именно это (круг возможных прав) и создает нормальный правовой режим ценной бумаги конкретного вида.

Именно поэтому в предлагаемой классификации, собственно, не указаны некоторые права, которые могут составлять ценную бумагу. К примеру, нет здесь указания на ценные бумаги, закрепляющие права на действия, ценные бумаги, закрепляющие преимущественные права, а также ценные бумаги, закрепляющие вещные права, поскольку такие права никогда не составляют основного содержания бумаги.

Денежные ценные бумаги. Денежные ценные бумаги являются наиболее простым видом ценных бумаг. Среди таких ценных бумаг можно теоретически выделить несколько возможных вариантов, комбинаций: ценные бумаги, удостоверяющие либо только денежное обязательство, либо в основном денежное, но с возможностью "вкрапления" в содержание иных элементов, обеспечивающих такое обязательство, и ценные бумаги, которые в зависимости от условий их выпуска могут как быть денежными, так и представлять собой право на получение в эквиваленте иного имущества.

Примером первых бумаг являются вексель, сберегательный (депозитный) сертификат, чек, банковская сберегательная книжка на предъявителя и облигация. Объектом (предметом) обязательства, в них закрепленного, являются исключительно денежные средства (получение денежных средств) как в национальной, так и в иностранной валюте, т.е. они содержат права, реализация которых имеет целью получение денежных средств.

К примеру, в векселе речь может идти только об определенной денежной сумме. В вексельное обязательство не допускается включение условия о передаче определенного количества иных вещей - вексель как обязательство денежное всегда имеет своим предметом лишь деньги, но не товары или ценные бумаги. Таким образом, надлежащим способом исполнения вексельного обязательства могут выступать денежные средства. Исполнение вексельного обязательства предоставлением другого имущества или оказанием услуги надлежащим исполнением вексельного обязательства признано быть не может. Так, известным из судебной практики примером является рассмотренное Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ дело по иску ООО "Инновационный центр" к ЗАО "Группа Росшина". Документ, представленный истцом, содержал пометку об оплате векселя "только шинной продукцией". Данная пометка была расценена как свидетельство наличия обязательства по передаче шинной продукции, а не денежного обязательства, как этого требует п. 2 ст. 75 Положения о переводном и простом векселе 1937 г.

Само определение, данное в ст. 815 ГК ("выплатить по наступлении предусмотренного векселем срока полученные взаймы денежные суммы"), позволяет утверждать это. Не оставляет сомнений в этом и этимологическое значение слова "платеж", используемого по всему тексту Положения о переводном и простом векселе 1937 г., а также его системное толкование с другими правовыми нормами. В соответствии со ст. 140 ГК платежи на территории России осуществляются путем наличных или безналичных расчетов с использованием законного платежного средства - рубля или в случаях, порядке и на условиях, установленных законом или в установленном им порядке, - с использованием иностранной валюты.

Другой пример - сберегательная книжка на предъявителя. В соответствии со ст. 843 ГК заключение договора банковского вклада с гражданином и внесение денежных средств на его счет по вкладу могут быть удостоверены сберегательной книжкой на предъявителя, которая является ценной бумагой. В сберегательной книжке должны быть указаны в том числе и номер счета по вкладу, а также все суммы денежных средств, зачисленных на счет, все суммы денежных средств, списанных со счета, и остаток денежных средств на счете на момент предъявления сберегательной книжки в банк. Если не доказано иное состояние вклада, данные о вкладе, указанные в сберегательной книжке, являются основанием для расчетов по вкладу между банком и вкладчиком. Поскольку в настоящее время этот вид ценной бумаги регулируется только нормами ГК, можно практически однозначно утверждать, что перед нами пример исключительно денежной ценной бумаги.

Сберегательный (депозитный) сертификат (ст. 844 ГК) является ценной бумагой, удостоверяющей сумму вклада, внесенного в банк, и права вкладчика (держателя сертификата) на получение по истечении установленного срока суммы вклада и обусловленных в сертификате процентов в банке, выдавшем сертификат, или в любом филиале этого банка. Денежный характер такого документа подчеркивает и п. 17 письма Банка России от 10 февраля 1992 г. N 14-3-20 "Положение "О сберегательных и депозитных сертификатах кредитных организаций". Это Положение отмечает, что при наступлении даты востребования вклада или депозита кредитная организация осуществляет платеж против предъявления сертификата и заявления владельца с указанием счета, на который должны быть зачислены средства. Средства от погашения депозитного сертификата могут направляться по заявлению владельца на его корреспондентский, расчетный (текущий) счет, а если владелец - гражданин, то платеж может производиться как путем перевода суммы на счет, так и наличными деньгами. Как видим, и здесь надлежащим способом исполнения обязательств, удостоверенных ценной бумагой, является уплата денежных средств, т.е. перед нами также типичная денежная ценная бумага.

Денежные обязательства содержит облигация. Однако здесь не все просто. В соответствии со ст. 816 ГК облигацией признается ценная бумага, удостоверяющая право ее держателя на получение от лица, выпустившего облигацию, в предусмотренный ею срок номинальной стоимости облигации или иного имущественного эквивалента. Облигация предоставляет ее держателю также право на получение фиксированного в ней процента от номинальной стоимости облигации либо иные имущественные права.

Как видим, ГК конструирует облигацию в достаточно комфортном режиме для ее эмитентов: она может как содержать исключительно денежные обязательства, так и предполагать получение иного имущества. Однако специальное законодательство вносит некоторые коррективы в общие правила ГК. Так, ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", практически повторяя определение, данное в ГК, вносит, однако, одно существенное дополнение, указывая, что "доходом по облигации являются процент и/или дисконт". Данное добавление сводит на нет фактически любое конструирование облигации в качестве неденежного документа, поскольку и процент, и дисконт являются категориями денежными (о чем мы поговорим далее в разделе об облигациях).

Другое дело - государственная облигация, приобретением которой в соответствии со ст. 817 ГК заключается договор государственного займа. Такие бумаги удостоверяют право заимодавца на получение от заемщика предоставленных ему взаймы денежных средств или, в зависимости от условий займа, иного имущества, установленных процентов либо иных имущественных прав в сроки, предусмотренные условиями выпуска займа в обращение. Как видим, в отличие от облигации никаких ограничений для того, чтобы, к примеру, государственная облигация удостоверяла получение любого иного имущества, а в качестве дохода предоставление имущественных прав, т.е. строилась по безденежному принципу, нет.

Денежные требования удостоверяет и закладная. В соответствии со ст. 13 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" одним из основных прав, которые эта ценная бумага удостоверяет, является право на получение исполнения по денежному обязательству, обеспеченному ипотекой, без представления других доказательств существования этого обязательства. Однако закладную сложно назвать денежной ценной бумагой, поскольку получение исполнения по денежному обязательству не является основным правом, которое выделяет эту бумагу среди других. В конечном счете, если бы лицо хотело получить исполнение от лица гарантированно денежными средствами, оно могло бы облечь свои отношения с обязанным лицом в форму векселя. Основным правом для закладной все-таки является "право залога на имущество, обремененное ипотекой". Именно существование в ее содержании этого вида прав и выделяет ее в системе российских ценных бумаг.

Денежные требования могут составлять и акцию. В частности, в соответствии со ст. 42 Федерального закона "Об акционерных обществах" выплата объявленных дивидендов является обязательством общества. Однако акцию нельзя считать денежной ценной бумагой, поскольку право на получение объявленных дивидендов возникает только тогда, когда в результате реализации акционерами будет принято корпоративное решение о выплате дивидендов. Таким образом, перед нами совсем не основное право акционера, а своеобразный придаток к корпоративным правам (правам участия) и даже, более того, результат отраженного действия таких прав.

Денежные требования удостоверяет и ипотечный сертификат участия. Такой документ, в частности, удостоверяет право на получение денежных средств, полученных во исполнение обязательств, требования по которым составляют ипотечное покрытие. Однако и здесь мы не можем признать эту бумагу денежной, поскольку такое право является результатом деятельности доверительного управляющего ипотечным покрытием (ст. 18 Федерального закона "Об ипотечных ценных бумагах"). А именно право на это покрытие и право требовать надлежащего доверительного управления им эта бумага и удостоверяет в качестве основного.

Денежные требования может содержать и инвестиционный пай закрытого паевого инвестиционного фонда. В соответствии со ст. 14 Федерального закона "Об инвестиционных фондах" инвестиционный пай такого фонда может удостоверять право его владельца на получение дохода от доверительного управления имуществом, составляющим паевой инвестиционный фонд. Но, во-первых, Закон не конкретизирует содержание такого права, т.е. можно предположить, что доход может быть и "натуральным", а во-вторых, это право также совсем не основное в содержании пая. Соответственно, назвать такой документ денежным никак нельзя.

Товарораспорядительные ценные бумаги. Товарораспорядительные ценные бумаги являются в системе российских ценных бумаг как одними из самых интересных и сложных, так и слабо исследованных типов ценных бумаг. Российская цивилистика не выработала ни общепризнанного доктринального понимания такой бумаги, ни легального ее определения. Скажем больше: Гражданский кодекс такой категории, как "товарораспорядительная ценная бумага", вообще не содержит, он в очень ограниченном виде использует другую категорию - товарораспорядительный документ (п. 3 ст. 224 ГК). И видимо, в том числе это дает некоторым авторам основание всерьез говорить о том, что товарораспорядительный документ не является ценной бумагой (О.Г. Неверов) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Неверов О.Г. Товарораспорядительные документы в торговом обороте: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 17. Также см.: Батлер У.Э., Гаши-Батлер М.Е. Корпорации и ценные бумаги в России и США. М.: Зерцало, 1997. С. 70.

Между тем закон признает за товарораспорядительным документом весьма важные функции. В частности, п. 3 ст. 224 ГК устанавливается, что передача коносамента или иного товарораспорядительного документа приравнивается к передаче вещи. Статья 6 Закона РФ "О биржах и биржевой торговле" под биржевым товаром понимает и коносамент на указанный товар, допущенный в установленном порядке биржей к биржевой торговле. Следовательно, такой феномен должен иметь достаточно ясно определенный правовой режим, который однозначно давал бы ответ на вопрос о том, является ли такой документ ценной бумагой или нет.

В классическом определении товарораспорядительной ценной бумагой признается документ, "передача которого приравнивается к передаче представленного им товара" <1>. Сопоставление этого определения, с которым в точности совпадает в российском праве правовой режим коносаментов и складских свидетельств, которые признаются ценными бумагами (ст. ст. 143, 912 ГК), показывает, что речь идет о типе ценных бумаг. Никаких сомнений здесь быть не может. Безусловно, могут существовать и иные товарораспорядительные документы, которые ценными бумагами не являются (их пример дают нам ГК, Кодекс торгового мореплавания и иные транспортные кодексы), однако это не может быть причиной отрицания особого правового режима товарораспорядительной ценной бумаги, ведь тот же договор банковского вклада может быть оформлен именной сберегательной книжкой, не являющейся ценной бумагой, но это вовсе не колеблет правового статуса сберегательной книжки на предъявителя как ценной бумаги (ст. 843 ГК). Более того, нельзя не поддержать мысль В.В. Витрянского о необходимости расширения перечня товарораспорядительных ценных бумаг за счет транспортной накладной <2>. С нашей точки зрения, это совершенно логичное предложение <3>, тем более что анализ русского дореволюционного права показывает, что такого рода бумаги обращались на территории Российской империи (и даже как документы на предъявителя), к примеру, см. гл. 3 Общего устава Российских железных дорог <4>. Правовой режим ценной бумаги был распространен на дубликат накладной на предъявителя и советским правом времен нэпа <5> (Устав железных дорог РСФСР 1922 г. <6>); некоторые авторы признавали (хотя и с отдельными оговорками) правовой режим ценной бумаги и за именным дубликатом накладной, анализируя Устав железных дорог Союза ССР 1927 г. <7>.

--------------------------------

<1> См.: Агарков М.М. Основы банковского права: Курс лекций; Учение о ценных бумагах: Научное исследование. 2-е изд. С. 107. Отметим, что есть и другие определения, в которых акценты делаются на несколько иных сторонах такого рода бумаг. Так, В.П. Мозолин дает такое определение товарной ценной бумаги: "Товарные ценные бумаги (коносаменты, складские свидетельства и т.д.) обеспечивают собственникам получение товаров, перевозимых транспортом, находящихся на хранении или во владении других лиц" (Мозолин В.П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. М.: Российская академия наук; Институт государства и права, 1992. С. 48). Отметим также, что в русской и советской литературе такие бумаги иногда именовали товарными или распорядительными. Одни авторы не видели здесь различий, тогда как другие указывали на существенную разницу (к примеру: Агарков М.М. Дубликат накладной // Основные вопросы железнодорожного права: Сборник статей А.Ф. Зайцева, проф. А.Г. Гусакова, С.П. Геракова, В.В. Крылова, В.И. Рудковского, В.Л. Клячко, А.Н. Антошина, И.П. Либба, проф. М.М. Агаркова, Д.В. Егорова, проф. К.Я. Загорского, П.М. Орлова / Под ред. В.И. Рудковского и И.В. Рыбальского-Бутевича. М.: Издание Бюро Правлений жел. дор. и Транспечати, 1925. С. 233 - 234).

<2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. М.: Статут, 2003. С. 415. Сходное предложение сделано В.Г. Баукиным (Баукин В.Г. Товарораспорядительные документы в железнодорожных перевозах // Правоведение. 2002. N 6. С. 94 - 99).

<3> К примеру, А.С. Кокин указывает такие наиболее употребительные в международной торговле товарораспорядительные бумаги: коносамент, доковые расписки (доковые варранты), складские свидетельства, документ на смешанную перевозку Международной торговой палаты, деливери - ордер, штурманская расписка (Кокин А.С. Международная морская перевозка груза: право и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 301 - 302). Очевидно, что перечень может быть и большим.

<4> Свод законов Российской империи. Все 16 томов. Книга третья. Т. X - XI. М., 1910. Также см.: Рабинович И.М. Указ. соч. С. 42 - 45.

<5> Либба И.П. Перевозочные документы по Уставу жел. дор. СССР // Основные вопросы железнодорожного права. С. 208 - 228; Агарков М.М. Дубликат накладной. Там же. С. 230 - 262.

<6> СЗ СССР. 1922. N 38. Отд. первый. Ст. 445.

<7> Гусаков А.Г. Железнодорожное право по законодательству СССР. М.: Транспечать НКПС, 1929. С. 12, 69 - 70. И в общем-то сомнений после изучения текста этого Устава в справедливости такой точки зрения у нас нет. Так, ст. 78 этого документа прямо указывала, что право распоряжения грузом после выдачи дубликата накладной принадлежит по именным накладным отправителю или получателю груза (адресату), в зависимости от того, кто предъявит дубликат, а также правопреемнику получателя груза по именной передаточной надписи, совершенной на самом дубликате. Статья 89 указывала, что груз, перевозимый по именной накладной, выдается тому лицу, на имя которого груз адресован, или же его правопреемнику по именной передаточной надписи, сделанной на самом дубликате накладной. Статьи 120 и 121 регулировали вопросы совершения именных передаточных надписей.

Как уже было отмечено, в российском праве в настоящее время только две товарораспорядительные бумаги: коносамент и складское свидетельство. Содержание обеих составляет право распоряжения (ст. 149 Кодекса торгового мореплавания, ст. 914 ГК). Именно это право и является основным для данных бумаг. Однако что представляет собой право "распоряжения"? Какой оно носит характер? Является ли такая бумага документом, который фиксирует право собственности, или она только содержит вещно-правовой элемент распоряжения, но вовсе не предполагает обязательность титула собственности у лица, который распоряжается имуществом, или она закрепляет исключительно обязательственные права?

В специальной литературе при определении такого рода бумаг можно встретить совершенно различные точки зрения <1>.

--------------------------------

<1> См., к примеру: Шевченко Г.Н. Правовое регулирование ценных бумаг: Учебное пособие. 2-е изд., испр. и доп. М.: Статут, 2006. С. 21; Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве: Учебное пособие по спец. курсу. В 2 т. 2-е изд., перераб. и доп. Т. 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2007. С. 183; Неверов О.Г. Указ. соч. С. 16; Котелевская А.А. Правовое регулирование двойных и простых складских свидетельств: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 5; и др.

Одни авторы отстаивают, по сути, вещное содержание документа. Так, И.П. Либба, анализируя дубликат накладной по советскому праву, указывал, что "владение дубликатом равносильно праву владения грузом" <1>. А.Г. Гусаков относительно того же документа отмечал, что дубликат "выполняет, функцию, соединенную с правом собственности на груз, и заменяет собой самый груз", "передача его... символизирует передачу самого груза" <2>. А.А. Котелевская, анализируя складские свидетельства, указывает, что они не являются свидетельствами о праве собственности на товар. Наличие складского свидетельства, по ее мнению, подтверждает право собственности ровно настолько, насколько может подтвердить это право наличие самой вещи у конкретного лица, владение вещью. Тем не менее, полагает она, поскольку стороной в договоре складского хранения является "товаровладелец", можно сказать, что наличие права собственности на товар презюмируется, т.е. предполагается, что стороной в договоре складского хранения будет именно собственник товара <3>. Она также считает, что передача любого товарораспорядительного документа не является основанием для перехода права собственности на саму вещь <4>. К. Карабанова полагает, что распорядительные товарные документы, например коносаменты, имеют "вещно-правовое содержание" <5>. Интересна точка зрения Г.С. Васильева. Рассматривая правовой режим движимых вещей, он отмечает, что товарораспорядительные бумаги представляют собой документы, путем передачи которых происходит символическая передача вещи. Исходя из этого, он делает такой вывод: "...передача подобных документов имеет двоякое значение: во-первых, к законному держателю переходит право на получение вещей от хранителя или перевозчика, во-вторых, влечет те же правовые последствия, что и передача вещей, т.е. переход собственности. Фактическая передача в подобных случаях не нужна. Держатель документа признается собственником как его самого, так и представленных им вещей" <6>. М.В. Новик прямо пишет, что "право собственности на товар, помещенный на склад, принадлежит поклажедателю" <7>. А.С. Коломацкая полагает, что поклажедателями по договору складского хранения могут быть только лица, обладающие правом распоряжения товарами, которое вытекает, по ее мнению, "из принадлежащего поклажедателю права собственности, хозяйственного ведения либо оперативного управления товарами, помещенными на склад, из договора поручения, договора комиссии, агентского договора или договора доверительного управления имуществом". Двойное складское свидетельство, по ее мнению "не всегда удостоверяет право собственности на товар" <8>. Е. Абрамова полагает, что "коносамент... удостоверяет право собственности на груз, находящийся в пути... складское свидетельство... право собственности на товар, хранящийся на товарном складе" <9>. Интересна позиция Ю.А. Метелевой. Рассуждая о проблемах применения складских свидетельств и до сих пор не принятого Федерального закона "О двойных и простых складских свидетельствах", она отмечает, что "камнем преткновения является ответ на вопрос: приравнивается ли обращение свидетельств к обращению указанного в них товара?". По ее мнению, обозначились два противоположных концептуальных подхода: а) обращение двойных и простых складских свидетельств не приравнивается к обращению товара (свидетельства могут обращаться сами по себе, а товар сам по себе); б) обращение свидетельств приравнивается к обращению товара, т.е. есть права на товар передаются вместе с соответствующим свидетельством. Ю.А. Метелева является сторонником второго подхода. Так, она указывает: "Единственно верным и непротиворечивым подходом будет второй, согласно которому для получения ДСС/ПСС (двойных простых свидетельств и простых складских свидетельств. - А.Г.) поклажедатель обязан передать на склад товар, принадлежащий ему на праве собственности и свободный от любых прав третьих лиц. Держатель ДСС/ПСС обладает правом собственности на указанный в них товар. Складские свидетельства являются товарораспорядительными ценными бумагами, передача которых приравнивается к передаче самого товара. При передаче складских свидетельств передается и право собственности на товар" <10>.

--------------------------------

<1> Либба И.П. Перевозочные документы по Уставу жел. дор. СССР // Основные вопросы железнодорожного права. С. 212.

<2> Гусаков А.Г. Железнодорожное право по законодательству СССР. С. 67.

<3> Котелевская А.А. Правовое регулирование двойных и простых складских свидетельств: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 5; Она же. Договор складского хранения и особенности правовой природы складских свидетельств // Журнал российского права. 2006. N 3. С. 104.

<4> Котелевская А.А. Договор складского хранения и особенности правовой природы складских свидетельств // Журнал российского права. 2006. N 3. С. 97.

<5> Карабанова К. Понятие ценной бумаги в современном российском праве // Хозяйство и право. 2006. N 9. С. 28.

<6> Васильев Г.С. Движимые вещи // Объекты гражданского права: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. С. 322 - 325.

<7> Новик М.В. Складские свидетельства как объекты имущественного оборота // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей / Под ред. В.В. Витрянского; Исследовательский центр частного права. Российская школа частного права. Вып. 5. М.: Статут, 2002. С. 181; Он же. Проблемы обращения складских свидетельств // Хозяйство и право. 2001. N 4. С. 56 - 57.

<8> Коломацкая А.С. Договор складского хранения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 8, 9.

<9> Абрамова Е. Ипотечный сертификат участия // Хозяйство и право. 2008. N 4. С. 71 - 72.

<10> Метелева Ю.А. Правовое регулирование хранения на товарном складе // Хозяйство и право. 2007. N 2. С. 77 - 79.

Другие авторы с этим не согласны. Так, О.Г. Неверов отмечает следующее: "Не разделяя точку зрения о вещно-правовом значении ТРД (товарораспорядительных документов. - А.Г.)... автор приходит к выводу, что товарораспорядительный документ должен быть отнесен к категории обязательственных бумаг, документов, призванных замещать соответствующие вещи в процессе определенных действий с ними" <1>. М. Плющев полагает, что "внимательный анализ действующего законодательства позволяет утверждать, что товарораспорядительная ценная бумага (складское свидетельство, коносамент) удостоверяет лишь право ее владельца на фактическое получение товара от третьего лица; причем данное право никак не связывается с наличием у его обладателя права собственности на товар (более того, вполне допустима ситуация, когда поклажедатель или грузоотправитель - первые владельцы складского свидетельства или коносамента соответственно, не являются собственниками товара, а имеют на него иной титул)" <2>.

--------------------------------

<1> Неверов О.Г. Указ. соч. С. 16.

<2> Плющев М. Инвестиционный пай с позиции бездокументарной ценной бумаги // Хозяйство и право. 2004. N 5. С. 54. Такую позицию можно встретить и в некоторых дореволюционных источниках. Так, Д.А. Носенко, комментируя Устав торговый, отмечал: "Коносамент дает лицу, на имя коего писан, только право на получение товаров, но не устанавливает еще право собственности, так как коносамент... по своему существу, представляется лишь удостоверением капитана судна о принятом на оном грузе; согласно сему, коносамент дает право владельцу его получить от капитана показанный в нем груз, но хозяином сего груза владелец коносамента может почитаться только в отношении капитана, для всякого же третьего лица, имеющего доказательства о принадлежности ему груза, но не имеющего коносамента на таковой на свое имя, одно это обстоятельство не служит еще окончательным удостоверением, что груз не принадлежит сему третьему лицу" (Носенко Д.А. Устав торговый, с разъяснениями по решениям гражданского кассационного, четвертого (судебного) д-тов и общих собраний Правительствующего Сената. 5-е изд., испр. и доп., неофиц. СПб.: Юрид. книж. магазин Н.К. Мартынова, С. 144 - 145).

Как видим, разброс мнений совершенно полярный. И это объяснимо: дело не только в том, что российская цивилистика не выработала понимания товарораспорядительного документа, но и в том, что законодательство не дает однозначного ответа на этот вопрос.

Рассмотрим ситуацию с коносаментом. Как уже было указано, отправитель имеет право распоряжаться грузом до выдачи его получателю. Отправителем в соответствии со ст. 115 КТМ признается лицо, которое заключило договор морской перевозки груза, а также любое лицо, которое сдало груз перевозчику от своего имени. В коносаменте (ст. 144 КТМ) относительно груза фиксируются только его наименование, необходимые для идентификации основные марки, указание в соответствующих случаях на опасный характер или особые свойства груза, число мест или предметов и масса груза или обозначенное иным образом его количество, внешнее состояние груза и состояние его упаковки.

Как видим, никаких данных, которые бы подтверждали, что отправитель - его собственник, мы не имеем. Не требуют указания титула собственности и документы, на основании которых коносамент составляется. Правилами приема груза (ст. 158 КТМ) устанавливается, что груз, перевозка которого осуществляется на основании коносамента, выдается перевозчиком в порту выгрузки: получателю, который указан в коносаменте, или лицу, которому коносамент передан по именной передаточной надписи или в иной форме в соответствии с правилами, установленными для уступки требования (именно коносамент), либо лицу, приказу которого составлен коносамент, при наличии в коносаменте передаточных надписей лицу, указанному в последней из непрерывного ряда передаточных надписей или предъявителю коносамента с последней бланковой надписью (ордерный коносамент), либо предъявителю коносамента (предъявительский коносамент). Отметим, что Кодекс не требует подтверждения титула собственности на груз.

Получается, что для договора морской перевозки не имеет значения правовой статус отправителя, в частности то, действует ли в качестве отправителя сам собственник, титульный владелец имущества или уполномоченное лицо одного из указанных лиц. В этом смысле можно предположить, что как отправитель, так и получатель груза (последний владелец коносамента) могут и не быть его собственниками. Например, это могут быть экспедиторы, которые оказывают грузоотправителю или грузополучателю услуги на основании договора транспортной экспедиции (ст. 801 ГК, Федеральный закон "О транспортно-экспедиционной деятельности").

Однако нельзя не отметить и вот какие моменты. Кодекс торгового мореплавания использует помимо конструкции "отправитель" еще и конструкцию "грузовладелец" (определяя особенности ответственности перед ним фрахтователя в ст. 205). Также интересно отметить, что "Мультимодальный транспортный коносамент (ФИАТА). Стандартные (Общие) условия (1992 года) оборотного коносамента перевозки груза в смешанном сообщении" указывает, что "коносамент... должен определять право собственности на груз, и его держатель вправе получить или передать поименованный в нем груз путем внесения на него передаточной надписи".

Теперь посмотрим на складские свидетельства. Согласно ст. 914 ГК РФ держатель складского и залогового свидетельств имеет право распоряжения хранящимся на складе товаром в полном объеме. Держатель складского свидетельства, отделенного от залогового свидетельства, вправе распоряжаться товаром, но не может взять его со склада до погашения кредита, выданного по залоговому свидетельству.

Как видим, в обоих случаях подчеркивается право распоряжения имуществом (товаром), но также ничего не говорится о праве собственности на него. Процедура исполнения обязательств, закрепленных свидетельством, также ничего нам не скажет о титуле. Статьей 916 ГК установлено, что товарный склад выдает товар держателю складского и залогового свидетельств (двойного складского свидетельства) не иначе как в обмен на оба этих свидетельства вместе. Держателю складского свидетельства, который не имеет залогового свидетельства, но внес сумму долга по нему, товар выдается складом не иначе как в обмен на складское свидетельство и при условии представления вместе с ним квитанции об уплате всей суммы долга.

Однако и здесь законодательство оставляет знак вопроса: так, когда ГК обозначает стороны договора обычного договора хранения (ст. 886 ГК), он относит к ним "хранителя" и "поклажедателя", не указывая нигде, что последний должен обладать титулом собственности на товар. Когда же ГК говорит о сторонах договора хранения на товарном складе (ст. 907 ГК), он использует конструкцию "товаровладелец (поклажедатель)".

Как видим, и в КТМ, и в ГК используются производные от слова "владение" ("грузовладелец" и "товаровладелец") которое для ГК (ст. 209) является одним из элементов классической триады права собственности ("собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом"). При таком раскладе разумно задаться вопросом: возможна ли имущественная распорядительность лица такой степени (право распоряжения) в отношении имущества, если лицо не является его собственником? Следует отметить, что владение - это самостоятельный титул, который вовсе не идентичен полноценному праву собственности. Законодательство знает много примеров, когда есть владение, но нет права собственности. В данном случае ситуация осложняется тем, что обладатель титула владельца еще и имеет право на законном основании распоряжаться товаром (грузом). Таким образом, до полноценной собственности один шаг. Но его-то законодательство и не делает. Да и нет необходимости, поскольку оно же признает категорию ограниченных вещных прав, которые могут конструироваться в том числе и путем соединения одновременно "в руках" одного лица и титула владения, и титула распоряжения (см. хотя бы право хозяйственного ведения имуществом (ст. ст. 216, 294 ГК)).

Вывод отсюда может быть сделан простой: право распоряжения (видимо, еще и "отяжеленное" титулом владения, хотя его функциональная нагрузка в данном случае не совсем ясна) владельца коносамента или складского свидетельства не идентично праву собственности. Это право явно носит вещный характер, и скорее можно говорить о том, что в коносаменте присутствуют вещные элементы. Право распоряжения в данном случае по цели наделения им владельца коносамента или складского свидетельства создает лишь возможность повышенной и упрощенной оборотоспособности имущества (груза, товара). Нет никакой нужды делать владельца товарораспорядительной бумаги собственником товара (груза): это и не облегчит, и не усложнит оборот таких бумаг. Отметим, что вещный элемент в обеих бумагах условен, поскольку как в случае с коносаментом, так и в случае со складским свидетельством необходимо исполнение обязательств по передаче товара (груза) от перевозчика или товарного склада его владельцу, т.е. реализация своих прав поставлена в зависимость от исполнения обязательства обязанным лицом.

Ценные бумаги, закрепляющие корпоративные права. Суть корпоративных прав как особого вида субъективных гражданских прав состоит в том, что они опосредуют отношения управления в частноправовых системах управления. Их особое содержание определяется спецификой правового положения сторон. А она состоит в том, что здесь "правит бал" иерархия и субординация - через принятие управленческих решений воля меньшинства подчиняется воле большинства. Стороны состоят здесь в корпоративных отношениях. А такие отношения возникают там и тогда, где и когда закон предоставляет возможность носителям интересов воздействовать тем или иным путем (предусмотренным законом) на формирование воли других лиц.

Например, в случае с акционерными правоотношениями акционеры наделяются правом формировать волю самостоятельного субъекта права - акционерного общества. В рамках таких отношений владельцы акций обладают специфическими корпоративными правами, которые предоставляют право акционеру на участие в управлении акционерным обществом. Отсюда и еще одна специфика - равенство участников отношений, о котором говорят ст. ст. 1 и 2 Гражданского кодекса, здесь состоит в том, что они вольны участвовать в таких отношениях, равно как и в любое время прекращать их (если иное не предусмотрено законодательством). Однако, вступая в эти отношения, лица изначально в силу закрепленных законом условий соглашаются на определенную иерархию в отношениях, которая выражается в том, что решения принимают те, кто осуществляет корпоративную власть, и эти решения обязательны для всех. Отсюда и специфическое преломление прав участников таких отношений - они зависят от того, насколько лицо обеспечило себе возможность влиять на принятие управленческих решений либо самостоятельно, либо через иных лиц.

Ценные бумаги, закрепляющие корпоративные права, представлены несколькими документами. Самый известный из них - акция, однако есть еще два документа, на корпоративную природу которых обычно мало обращают внимания: инвестиционный пай закрытого паевого инвестиционного фонда и ипотечный сертификат участия <1>.

--------------------------------

<1> Более того, есть мнение, что в нашем праве единственной ценной бумагой, закрепляющей корпоративные права, является акция (см.: Бутина И.Н. Правовая сущность современной акции как ценной бумаги // Правоведение. 2006. N 6. С. 76; Она же. Акции как ценные бумаги и гражданско-правовая защита прав и законных интересов их владельцев: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 14; Шевченко Г.Н. Акция как корпоративная ценная бумага // Журнал российского права. 2005. N 1. С. 37).

Акция является наиболее показательной бумагой, удостоверяющей корпоративные права. Рассмотрим этот момент подробнее. Статья 31 Федерального закона "Об акционерных обществах" указывает, что акционеры - владельцы обыкновенных акций общества могут участвовать в общем собрании акционеров с правом голоса по всем вопросам его компетенции. Теоретически все акционеры имеют равный набор прав для реализации собственных интересов.

Однако это равенство существует в лучшем случае с акционерами, обладающими аналогичным по размеру пакетом акций. Однако и равенство пакета голосов вовсе не гарантирует равенства в корпоративных отношениях. Ведь с практической точки зрения реальное влияние (корпоративная власть) лица, которое владеет акцией, зависит от множества факторов, среди которых помимо владения определенным количеством (пакетом) акций и такие факторы, как наличие акционерного соглашения или соглашения с акционерным обществом и даже правовой статус акционера.

Владение определенным пакетом акций является основным фактором, который определяет степень корпоративных возможностей акционера. При владении менее чем 1% голосующих акций корпоративные возможности ограничиваются формальными правами, предоставленными Федеральным законом "Об акционерных обществах". Если акционер владеет не менее чем 2% акций, то Закон (ст. 53 Федерального закона "Об акционерных обществах") уже предоставляет ему право вносить неограниченное количество предложений в повестку дня годового собрания и выдвигать кандидатов в органы управления и контроля общества и в счетную комиссию. Если акционер владеет не менее чем 10% голосующих акций, то в соответствии со ст. 55 Федерального закона "Об акционерных обществах" он уже вправе потребовать проведения внеочередного общего собрания акционеров.

Владение определенным пакетом фактически предопределяет и степень корпоративного контроля со стороны акционера определенных управленческих решений. Для определения степени влияния на процесс управления обществом определенного пакета акций используются такие понятия, как "контрольный и блокирующий пакеты акций", "миноритарный и мажоритарный акционеры". Более 50% голосов позволяют контролировать решения по всем вопросам, отнесенным к компетенции общего собрания акционеров, кроме тех, для принятия решения по которым Закон или устав предусматривает квалифицированное большинство голосов. Когда анализируют ситуацию владения более 50% акций, говорят о "контрольном пакете", который представляет собой минимальную долю акций, дающую возможность их владельцам осуществлять фактический контроль за деятельностью акционерного общества. Теоретически контрольный пакет акций начинается с владения 50% + 1 голосующая акция, хотя практически при широкой распыленности акций контрольный пакет может составлять в номинальном выражении и меньшее количество.

Контрольный пакет, составляющий более чем 50% голосующих акций, дает его владельцу право принимать любые решения по повестке дня общего собрания акционеров, исключая те, для принятия которых требуется квалифицированное большинство голосов (п. 2 ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах"). С учетом того что кворум для проведения общего собрания акционеров составляет 50% + 1 голосующая акция, владение контрольным пакетом позволяет уменьшить риск проведения "альтернативного" собрания акционеров, а также исключает возможность признания собрания акционеров с участием данного владельца неправомочным по причине отсутствия кворума, что в значительной степени уменьшает зависимость от других акционеров и позволяет оказывать большее влияние на деятельность общества.

Более 2/3 голосов позволяют контролировать принятие решений по вопросам, для которых уставом акционерного общества предусмотрено данное количество голосов (порядок ведения общего собрания акционеров).

Более 3/4 голосов позволяют контролировать принятие решений по вопросам, для которых законом или уставом акционерного общества предусмотрено данное количество голосов: внесение изменений и дополнений в устав или его утверждение в новой редакции; реорганизация; ликвидация, назначение ликвидационной комиссии и утверждение промежуточного и окончательного ликвидационных балансов; определение количества, номинальной стоимости, категории (типа) объявленных акций и прав, предоставляемых этими акциями; приобретение обществом размещенных акций; одобрение крупной сделки, предметом которой является имущество, стоимость которого составляет более 50% балансовой стоимости активов общества; приобретение обществом размещенных акций в случаях, предусмотренных законом; вопросы, связанные с размещением эмиссионных ценных бумаг общества (ст. 39 Федерального закона "Об акционерных обществах").

Помимо определенного пакета акций большое значение для определения влияния акционера имеют соглашения акционеров с обществом или между собой. В соответствии со ст. 6 Федерального закона "Об акционерных обществах" общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное общество (товарищество) в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом. Основное общество (товарищество) считается имеющим право давать дочернему обществу обязательные для последнего указания, только если это право предусмотрено в договоре с дочерним обществом или в уставе дочернего общества.

Другая ситуация - так называемые акционерные соглашения, получившие в последнее время широкое распространение. Их востребованность практикой объясняется тем, что, если в акционерном обществе несколько стратегических акционеров, заинтересованных в его деятельности и полностью (совместно) контролирующих акционерную власть (принятие решений в органах управления), то у этих акционеров возникает объективное желание достигнуть соглашения об основных принципах взаимодействия и порядке принятия решений по основным вопросам управления. Соответственно предметом таких соглашений является порядок совместных действий участников такого соглашения по управлению.

Акционеры различаются и в зависимости от правового статуса. Здесь можно выделить особенности, присущие государству как акционеру, которыми не обладают все иные категории акционеров. В частности, в акционерных обществах, где введена "золотая акция", интересы государства абсолютно превалируют над интересами не только акционеров, но и других участников корпоративных отношений. Однако "золотой акцией" особенности статуса государства как акционера не исчерпываются. К примеру, ст. 28 Федерального закона "Об акционерных обществах" установлено, что увеличение уставного капитала общества путем выпуска дополнительных акций при наличии пакета акций, предоставляющего более 25% голосов на общем собрании акционеров и закрепленного в государственной или муниципальной собственности, может осуществляться в течение срока закрепления только в случае, если при таком увеличении сохраняется размер доли государства или муниципального образования.

Права корпоративного характера закрепляет инвестиционный пай закрытого паевого инвестиционного фонда. В соответствии со ст. 14 Федерального закона "Об инвестиционных фондах" содержание такой бумаги включает право ее владельца участвовать в общем собрании владельцев инвестиционных паев. В соответствии с п. 54 Типовых правил доверительного управления закрытым паевым инвестиционным фондом, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 25 июля 2002 г. N 564, общее собрание владельцев инвестиционных паев принимает решения по вопросам: об утверждении некоторых изменений и дополнений, вносимых в правила фонда; о передаче прав и обязанностей по договору доверительного управления фондом другой управляющей компании; о досрочном прекращении договора доверительного управления фондом. Нормативными актами не только закреплена компетенция такого собрания, но и по аналогии с акционерным законодательством предусмотрено жесткое регулирование порядка подготовки, проведения и оформления его результатов <1>.

--------------------------------

<1> В настоящее время регулирующие положения содержатся в Положении о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания владельцев инвестиционных паев закрытого паевого инвестиционного фонда, утвержденном Приказом Федеральной службы по финансовым рынкам от 7 февраля 2008 г. N 08-5/пз-н.

Сходным образом законодательство регулирует и ипотечные сертификаты участия. Статьей 25 Федерального закона "Об ипотечных ценных бумагах" предусмотрено, что правила доверительного управления ипотечным покрытием должны содержать помимо прочего сведения о порядке созыва и проведения общего собрания владельцев ипотечных сертификатов участия. Статья 26 данного Закона указывает, что такое собрание созывается управляющим ипотечным покрытием в том числе и по требованию в письменной форме владельцев не менее чем 10% ипотечных сертификатов участия на дату подачи требования о созыве общего собрания. При голосовании каждый ипотечный сертификат участия предоставляет его владельцу один голос. Общее собрание владельцев ипотечных сертификатов участия принимает решения большинством голосов владельцев ипотечных сертификатов участия, если иное не предусмотрено законом. Решением в три четверти голосов всех присутствующих владельцев сертификатов права и обязанности управляющего ипотечным покрытием могут быть переданы иному лицу, а в правила доверительного управления могут быть внесены изменения, касающиеся дополнения состава ипотечного покрытия новыми требованиями и (или) закладными и соразмерной выдачи дополнительных ипотечных сертификатов участия.

Как видим, в обоих случаях налицо чистые элементы управления: определен "орган", принимающий решение (общее собрание владельцев), определены его компетенция, кворум для принятия определенных решений, порядок его оформления, определены правовые последствия решения, жестко прописано правило подчинения меньшинства большинству.

Ценные бумаги, закрепляющие права на получение иного, кроме денежных средств, имущества. Группа ценных бумаг, которая может включать указанные права, весьма разнородна.

Известным примером такого рода бумаг в соответствии с правилами ГК выступала облигация. До внесения соответствующих изменений в Федеральный закон "О рынке ценных бумаг", которые установили исключительно денежный характер этого документа, облигации с неденежным содержанием активно использовались в практике.

В качестве примера таких облигаций можно привести облигации железнодорожного займа (транспортные обязательства), которые выпускались на основании Постановления Правительства РФ от 17 июля 1996 г. N 868 "О железнодорожном займе" и Положения о железнодорожном займе МПС России, утвержденного Министерством путей сообщения РФ 29 августа 1996 г.

Согласно последнему документу (п. 1.2) железнодорожный заем МПС России осуществлялся путем выпуска, размещения и погашения именных бездокументарных облигаций железнодорожного займа (транспортных обязательств), которое являлось безусловным, именным, бездокументарным обязательством Министерства путей сообщения Российской Федерации выполнить для владельца транспортного обязательства перевозку грузов в прямом сообщении в любое время по любой железной дороге России. Данная ценная бумага хотя имела и денежный номинал <1>, а также цену погашения <2>, однако не предполагала погашения денежными средствами <3>. Владелец такого документа имел право: получить услуги по перевозке грузов в течение указанного в решении о выпуске количества суток с момента подачи заявки на перевозку с оплатой погашением транспортных обязательств в соответствии с их количеством, предъявленным в оплату перевозки; передать принадлежащие ему транспортные обязательства новым владельцам путем подачи поручения на перевод транспортных обязательств на имеющийся или вновь открываемый счет-депо нового владельца в уполномоченном депозитарии в течение срока обращения серии. В связи с этим устанавливалась и специальная процедура погашения таких бумаг "путем предоставления транспортной услуги" <4>.

--------------------------------

<1> Номинал был указан следующим образом: "...в рублевом исчислении с учетом качества перевозок, оговоренного в решении о выпуске транспортных обязательств. и действующих тарифов за 100 вагоно-километров на грузовые перевозки в универсальном подвижном составе МПС России при среднесетевых значениях уровня загрузки вагона и дальности перевозок на момент выпуска".

<2> Устанавливалась эмитентом ежемесячно "в размере суммы номинала и процентов, определяемых с учетом индексации тарифов на перевозки грузов железнодорожным транспортом".

<3> В отличие от своего исторического предшественника - железнодорожных (транспортных) сертификатов, которые выпускались в 1923 - 1924 гг. (см. Постановление Совета Труда и Обороны от 26 июля 1923 г. "О выпуске железнодорожных сертификатов". СУ 1923. N 87. Отд. первый. Ст. 842). Согласно указанному документу транспортные сертификаты квалифицировались как беспроцентные заемные обязательства, предоставляющие право оплатить перевозку ("обязательны к приему в оплату пассажирских, багажных и грузовых перевозок и других услуг железнодорожного и водного (морского и речного) транспорта") или получить их номинальную стоимость (путем выкупа).

<4> Об этих бумагах также см.: Генкин А.С. Денежные суррогаты в российской экономике. М.: АЛЬПИНА, 2000. С. 100 - 101.

Еще одним нормативным актом подобного рода, который предусматривал неденежный характер облигаций, являлся Указ Президента РФ от 11 января 1995 г. N 31 "О Президентской программе "Российский народный телефон". В соответствии с п. 2 данного Указа источником средств для реализации утверждаемой на основании данного документа Программы должны были стать средства, получаемые "от размещения среди юридических и физических лиц облигаций предприятий всех форм собственности, имеющих лицензии Министерства связи Российской Федерации, дающие право их владельцам на установку квартирных телефонов в сроки, указанные в них". Такие облигации были названы Постановлением Правительства РФ от 4 сентября 1995 г. N 872 "О мерах по выполнению Указа Президента Российской Федерации от 11 января 1995 г. N 31 "О Президентской программе "Российский народный телефон" "телефонным займом" (п. 3).

В настоящее время право на получение имущества закрепляет другой документ - государственная облигация (ст. 817 ГК). К числу известных государственных облигаций, предполагавших возможность их погашения неденежными средствами, относились государственные ценные бумаги, обеспеченные золотом. Выпуск государственных ценных бумаг, обеспеченных золотом (облигаций золотого федерального займа), предусматривался Указом Президента РФ от 5 сентября 1995 г. N 899 "О выпуске государственных ценных бумаг, обеспеченных золотом" <1>. Погашение облигаций золотого федерального займа могло производиться по выбору владельца в валюте РФ (рублях) в безналичной форме либо в натуральной форме в виде слитков золота чистоты 99,99%. Наиболее известной "золотой" ценной бумагой стали золотые сертификаты. Основные условия продажи золота путем выпуска Министерством финансов РФ золотых сертификатов 1993 г. были утверждены Постановлением Совета Министров - Правительства РФ от 25 сентября 1993 г. N 980 <2>. Каждый сертификат, согласно условиям выпуска, был обеспечен 10 кг золота пробы 0,9999.

--------------------------------

<1> Российская газета. 1995. 9 мая. N 176.

<2> Собрание законодательства РФ. 1997. N 43. Ст. 4971. Положение о порядке продажи, учета, совершения сделок и погашения именных золотых сертификатов Министерства финансов РФ 1993 г. было утверждено письмом Министерства финансов РФ от 18 ноября 1993 г. N 134 (зарегистрировано в Минюсте России 26 ноября 1993 г. N 411). Центральный банк РФ письмом от 13 апреля 1994 г. N 88 "О порядке осуществления на территории РФ операций с золотыми сертификатами Министерства финансов РФ выпуска 1993 г." установил порядок проведения операций с золотыми сертификатами Министерства финансов РФ выпуска 1993 г.

Возможность выпуска подобного рода ценных бумаг существует и в настоящее время. Легальной основой для их появления является ст. 22 Федерального закона "О драгоценных металлах и драгоценных камнях". В соответствии с ней обращение драгоценных металлов может осуществляться в виде государственных ценных бумаг (облигаций), номинированных в массе драгоценных металлов или обеспеченных драгоценными металлами и выпущенных в порядке, установленном Правительством РФ в соответствии с законодательством. Обязательства по этим ценным бумагам (облигациям) должны быть гарантированы эквивалентным совокупным облигационным обязательствам эмитента количеством драгоценных металлов, размещенных на ответственное хранение в порядке, определяемом Правительством РФ. В развитие этого документа принято Постановление Правительства РФ от 27 июля 1998 г. N 861 "О Генеральных условиях эмиссии и обращения государственных облигаций, погашаемых золотом". В соответствии с ним предусмотрен выпуск долговых обязательств Российской Федерации в форме именных беспроцентных облигаций, погашаемых золотом (золотые сертификаты). Погашение золотых сертификатов производится путем передачи Гохраном России владельцам золотых сертификатов золота в слитках (ГОСТ 28058-89, ОСТ 117-30-96) в количестве, эквивалентном 1 кг химически чистого золота за каждый погашаемый золотой сертификат. Порядок выдачи золотых слитков владельцам устанавливается Гохраном России в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Другим видом ценной бумаги, который удостоверяет право на получение иного имущества, а не денежных средств, являются жилищные сертификаты. Действующим Положением о выпуске и обращении жилищных сертификатов, утвержденным Указом Президента РФ от 10 июня 1994 г. N 1182 "О выпуске и обращении жилищных сертификатов" <1>, за владельцем жилищного сертификата закрепляется право на приобретение собственником квартиры (квартир) при условии приобретения пакета жилищных сертификатов. Признаются действующим законодательством и государственные жилищные сертификаты, выдаваемые для обеспечения жильем граждан, лишившихся жилья в результате чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий (Постановления Правительства РФ от 7 июня 1995 г. N 561 <2>, от 9 октября 1995 г. N 982 <3>). Данный документ предоставляет право его владельцу обратиться в орган исполнительной власти (местного самоуправления) с просьбой о предоставлении ему жилья общей площадью, указанной в сертификате.

--------------------------------

<1> Собрание законодательства РФ. 1994. 13 июня. N 7. Ст. 694.

<2> Российская газета. 1995. 14 июня. N 113.

<3> Там же. 11 ноября. N 219.

Право на получение имущества входит и в содержание акции. В частности, в случае ликвидации акционерного общества Закон признает возможность для акционера получить часть имущества, которое после такой ликвидации остается (ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"). Порядок получения такого имущества устанавливается ст. 23 Федерального закона "Об акционерных обществах". Следует отметить, что вообще-то для акции это право не является основным, однако возможна конструкция привилегированной акции, когда оно таковым станет: Закон предусматривает возможность установления стоимости, выплачиваемой при ликвидации общества (ликвидационной стоимости), и никаких иных прав. То есть будет существовать акция, удостоверяющая только право на получение имущества прекратившего существование акционерного общества.

Ценные бумаги, содержащие акцессорные права. Это группа (тип) ценных бумаг, в содержание которых включаются акцессорные (дополнительные) права, которые получают владельцы таких бумаг для обеспечения исполнения обязательств, закрепленных ценными бумагами. Такие права возникают у владельцев только в том случае, если обязанное по ценной бумаге лицо не исполнит или ненадлежащим образом исполнит иные свои обязательства. Иногда в литературе в отношении отдельных бумаг такие права еще именуют обеспечительными <1>. К числу таких прав можно отнести: а) право залога, в том числе залога ипотечного покрытия (к примеру, ст. 2 Федерального закона "Об ипотечных ценных бумагах"); б) права, вытекающие из поручительства, банковской гарантии, государственной и муниципальной гарантии (к примеру, ст. 27.2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг"); в) права, возникшие из проставления аваля <2> (вексельного поручительства и гарантии по чеку <3>); г) права на получение страхового возмещения, а также иных выплат <4>.

--------------------------------

<1> См.: Серков Е.В. Закладная и ее роль в обеспечении исполнения обязательства по законодательству Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 6.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).

<2> По поводу аваля можно встретить мнение, что это "специальный случай поручительства" (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 1997. С. 72). Однако, с нашей точки зрения, перед нами все-таки особый способ обеспечения исполнения обязательств. Как думается, такую позицию занимают и высшие судебные инстанции, которые в п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. N 33/14 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей" указали: "При рассмотрении споров, связанных с исполнением обязательств по вексельному поручительству (авалю), судам следует учитывать, что указанные отношения регулируются особыми правилами, отличными от правил о поручительстве (статьи 361 - 367 Кодекса) и правил о гарантии (статьи 368 - 379 Кодекса)". Сходной точки зрения придерживаются и другие авторы (см.: Можаев Л.В. Указ. соч. С. 11; Журко О.В. Указ. соч. С. 15).

<3> С точки зрения используемых понятий для обозначения аваля вексельное и чековое право различаются: в вексельном праве аваль именуется "вексельным поручительством", а вот ст. 881 ГК применительно к чеку использует понятие "гарантия" ("авалист, оплативший чек, приобретает права, вытекающие из чека, против того, за кого он дал гарантию, и против тех, кто обязан перед последним").

<4> Так, ст. 11 Федерального закона "Об ипотечных ценных бумагах" предусмотрено, что владельцы облигации с ипотечным покрытием одного выпуска в случае изъятия посредством выкупа заложенного имущества для государственных или муниципальных нужд, его реквизиции или национализации имеют права также в отношении страхового возмещения, сумм возмещения, причитающихся залогодателю, или имущества, предоставляемого залогодателю взамен. Аналогичные правила могут быть предусмотрены и для государственных и муниципальных ценных бумаг. В частности, ст. 14 Федерального закона "Об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг" установлено, что генеральными условиями или условиями эмиссии ценных бумаг субъектов Российской Федерации и муниципальных ценных бумаг, а также решением об их выпуске может быть установлено, что эмитент осуществляет страхование ответственности за исполнение обязательств по указанным ценным бумагам в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации. Этими же решениями может быть установлен перечень имущества, подлежащего реализации для исполнения обязательств по указанным ценным бумагам.

Ценных бумаг, для которых акцессорные права являются основными, законодательство о рынке ценных бумаг знает не так много. К числу ценных бумаг, для которых это право основное, относится, пожалуй, только залоговое свидетельство (варрант). Статьей 914 ГК установлено, что держатель такого документа имеет право залога на товар, помещенный на товарный склад, в размере выданного по залоговому свидетельству кредита и процентов по нему. Более сложная ситуация с закладной. В соответствии со ст. 13 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" она удостоверяет право залога на имущество, обремененное ипотекой. Однако акцессорное право здесь существует наряду с другим правом - требовать исполнения основного обязательства, причем оба права важны и друг без друга не существуют. Поэтому здесь скорее можно говорить, что основных права два.

Ситуация, при которой акцессорное право становится для содержания бумаги основным, сама по себе необычна, поскольку акцессорные права возникают из обеспечительных (акцессорных) обязательств, которые не существуют сами по себе, а только как обязательства, гарантирующие исполнение какого-то основного обязательства. Такая ситуация сложилась в силу специфики закладной и двойного складского свидетельства, частью которого является варрант. Однако акцессорный характер прав, удостоверяемых варрантом и закладной, проявляется и здесь: их судьба прямо зависит от правовой судьбы основного обязательства, которое обеспечивает ипотека (в случае с закладной) и которое вытекает из основного договора складского хранения (для варранта) <1>.

--------------------------------

<1> В литературе относительно акцессорного характера прав, закрепляемых варрантом, высказана и другая точка зрения. В частности, С.В. Прокофьев полагает, что залоговое право теряет свой строго акцессорный характер и становится самостоятельным и независимым от своего основания при соединении с конструкцией ценных бумаг в виде варранта. Он полагает, что если должник по варранту вернет долг его держателю (кредитору), а последний не сделает об этом отметку на варранте и не вернет его должнику, а продаст добросовестному и возмездному приобретателю, то должник обязан будет исполнить обязательство в пользу такого приобретателя, после чего он сможет предъявить иск к первому держателю и потребовать возмещения убытков. В этом случае, по его мнению, право залога не прекращается с погашением основного требования, а переходит к добросовестному приобретателю и обеспечивает его требование об уплате долга, т.е. новое требование. Право залога становится самостоятельным и независимым от своего основания (см.: Прокофьев С.В. Указ. соч. С. 6). Данная позиция, конечно, весьма интересна, однако автор выводит ее из принципа публичной достоверности, которая, по его мнению, заключается в невозможности отказать в исполнении по бумаге основываясь на иных сведениях, кроме содержащихся в бумаге. С такой позицией нельзя согласиться. В основе построения лежит неверная посылка: такое понимание публичной достоверности, которого законодательство не знает, о чем было в настоящей работе много сказано.

Для остальных ценных бумаг, которые содержат акцессорные права, ситуация, при которой такие права становятся в содержании ценной бумаги основными, нетипична. Такие права только включаются в их содержание наряду с иными правами, которые и являются для них основными. Ценные бумаги, которые содержат акцессорные права, представляют собой весьма неоднородную группу. К числу таких бумаг можно помимо указанных варранта и закладной отнести облигации с обеспечением и облигации с ипотечным покрытием, государственные облигации, вексель, чек.

Специфика определяется тем способом обеспечения, который применяется в каждом конкретном случае. Так, в обычной ситуации лицо, которое получает акцессорное право, может только получить удовлетворение за счет вырученных от продажи имущества денежных средств. Однако, учитывая специфику залога, можно отметить, что владельцы ценных бумаг, содержание которых составляют права, из такого залога вытекающие, могут в принципе рассчитывать и на получение в собственность самого заложенного имущества. К таким бумагам относятся варрант, закладная, облигация с залоговым обеспечением, облигация с ипотечным покрытием.

Можно привести в пример закладную. Статьей 58 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" предусматривается, что в течение 10 дней после объявления публичных торгов несостоявшимися залогодержатель вправе по соглашению с залогодателем приобрести заложенное имущество по его начальной продажной цене на публичных торгах и зачесть в счет покупной цены свои требования, обеспеченные ипотекой этого имущества. В случае объявления повторных публичных торгов несостоявшимися залогодержатель вправе приобрести (оставить за собой) заложенное имущество по цене не более чем на 25% ниже его начальной продажной цены на первых публичных торгах, за исключением некоторых видов имущества, и зачесть в счет покупной цены свои требования, обеспеченные ипотекой имущества. Содержание облигаций с залоговым обеспечением и ипотечным покрытием также позволяет получить имущество в собственность. В частности, ст. 27.3 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" предусмотрено, что в случае, если по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации, заложенное имущество должно перейти в собственность владельцев облигаций с залоговым обеспечением, имущество, являющееся предметом залога по облигациям, переходит в общую долевую собственность всех владельцев облигаций, обеспеченных таким залогом. Аналогичная норма предусмотрена ст. 15 Федерального закона "Об ипотечных ценных бумагах"; в случае, если по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации, требования и иное имущество, составляющие ипотечное покрытие, должны перейти в собственность владельцев облигаций с ипотечным покрытием, указанные требования и имущество переходят в общую долевую собственность всех владельцев таких облигаций.

Ценные бумаги, входящие в эту группу, отличаются и по порядку фиксации (описания) самих акцессорных прав. Если для варранта это те правила договора складского хранения, заключение которого он удостоверяет, а для закладной - это сама закладная (возможно, с приложением документов, описывающих права), то для облигаций с обеспечением и облигаций с ипотечным покрытием это решение о выпуске.

Отдельно следует отметить такие бумаги, содержащие акцессорные права, как вексель и чек. Если для большинства ценных бумаг акцессорные права закладываются в содержание изначально, то в векселе и чеке они представляют собой случайное явление. Специфика аваля состоит и в том, что аваль должен быть совершен только на самой бумаге <1>. Кроме того, при анализе аваля с точки зрения его формы надо учитывать жесткую связку действительности аваля с дефектом формы документа. В вексельном праве аваль действителен даже в том случае, если обязательство, которое им гарантировано, окажется недействительным по какому бы то ни было основанию, иному, чем дефект формы (ст. 31 Положения о переводном и простом векселе 1937 г., п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. N 33/14 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей"). Сходные требования и для чекового аваля (ст. 881 ГК): "...обязательство действительно даже в том случае, если обязательство, которое он гарантировал, окажется недействительным по какому бы то ни было основанию, иному, чем несоблюдение формы".

--------------------------------

<1> К примеру, в соответствии со ст. 881 ГК "аваль проставляется на лицевой стороне чека или на дополнительном листе". Статья 31 Положения о переводном и простом векселе 1937 г. близка по содержанию: "Аваль дается на переводном векселе или на добавочном листе; он может быть дан и на отдельном листе, с указанием места его выдачи". Как видим, вексельное право в отношении аваля более либерально, хотя и менее понятно, поскольку предполагает возможность оформления аваля на отдельном листе. Однако при толковании этих положений надо учитывать и судебную практику, которая не признает авалем никакие соглашения сторон, даже если они названы "авалем". Так, Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации было рассмотрено дело между КБ "Мост-Банк" и администрацией Саратовской области (Постановление Президиума от 28 апреля 1998 г. N 4979/97). Между сторонами был заключен договор "о предоставлении вексельного поручительства (аваля)". Суд указал, что заключение такого рода договора законодательству не противоречит, исходя из ст. 421 ГК, но отношения, возникающие между сторонами в этом случае, регулируются не нормами вексельного законодательства, а нормами гражданского законодательства.

Аваль дается в обеспечение исполнения лиц, обязанных по вексельному или чековому обязательству. Вексельный аваль должен содержать указание лица, за кого он дан. При отсутствии последнего реквизита в силу вступает юридическая презумпция, в соответствии с которой считается, что аваль дан за векселедателя (ст. 31 Положения о переводном и простом векселе 1937 г.). Сходные нормы и в чековом праве (ст. 881 ГК): аваль должен содержать указание, за кого он дан, но если не указано, за кого он дан, то считается, что он дан за чекодателя.

И в вексельном, и в чековом праве авалист является солидарно ответственным лицом с другими обязанными лицами. Вопрос о том, в каком порядке управомоченное лицо вправе обратиться к авалисту, зависит прямо от того, за кого аваль дан. Так, п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. N 33/14 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей" прямо установлено, что требования к прямым должникам (векселедатель в простом векселе и акцептант в векселе переводном), а также к авалистам данных лиц (при их наличии) могут быть предъявлены как в срок платежа, так и в течение всего срока вексельной давности безотносительно к наличию или отсутствию протеста. Основанием требований к прямым должникам является сам вексель, находящийся у кредитора. А вот если аваль дан за иных должников, то и требования к нему могут быть предъявлены после выполнения определенных формальностей (протест). В чековом праве момент предъявления требований к авалисту вообще не урегулирован. Однако, учитывая положения ст. 883 ГК, следует полагать, что права держателя бумаги к авалисту могут быть реализованы только после совершения протеста.