7.7. Уголовно-правовая ответственность как

механизм защиты нарушенных гражданских прав

Защита нарушенных гражданских прав в сфере рынка ценных бумаг обеспечивается и нормами уголовного права.

Как показывают исследования, число преступлений в сфере рынка ценных бумаг имеет тенденцию к росту. Причем здесь прослеживается очевидная взаимосвязь: чем больше распространена в обороте та или иная ценная бумага, тем больше преступных посягательств в отношении владельцев такой бумаги (или с ее использованием) совершается. Интересные данные в этой части приводит Е.В. Валласк: предметом или средством преступлений, которые он называет в своей работе "мошенничество с использованием ценных бумаг", в 43,75% случаев являлись акции, в 37,5% - векселя, в 10% - депозитные сертификаты, в 8,75% - другие виды ценных бумаг <1>. Однако нас здесь интересует не исключительно уголовно-правовой аспект проблемы, а в том числе и то, как с помощью норм уголовного права обеспечивается защита прав участников рынка ценных бумаг. Здесь нельзя не отметить того, что использование норм уголовного и уголовно-процессуального права оказывается часто более эффективным в деле защиты нарушенных гражданских прав. Приведем несколько примеров.

--------------------------------

<1> Валласк Е.В. Мошенничество с использованием ценных бумаг: ретроспективный анализ, криминалистическая характеристика и программы расследования. СПб.: Изд-во Р. Арсланова "Юридический центр Пресс", 2007. С. 75. См. также: Игнатьев М. Выявление и борьба с преступлениями, совершаемыми на фондовом рынке // Рынок ценных бумаг. 2006. N 5 (308). С. 68 - 70.

Акционерное общество обратилось с иском к другому акционерному обществу о взыскании вексельной суммы и неустойки за просрочку платежа по векселю (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 января 2003 г. N 2966/01). Организация-ответчик, полагая, что векселя были выданы с использованием мошенничества, в организации которого принимали участие в том числе руководители организации истца, направила заявление в правоохранительные органы с требованием о возбуждении уголовного дела. Соответствующее уголовное дело было возбуждено. Цель действий организации-ответчика была очевидна: подвергнуть сомнению добросовестность приобретения ценных бумаг последним держателем векселя.

Еще один пример дает нам Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 августа 2005 г. N 16112/03. Гражданка З. являлась владельцем 143288 обыкновенных именных акций ОАО "Сибирская нефтяная компания", что подтверждается выпиской из реестра акционеров о состоянии лицевого счета на 23 ноября 1998 г. Открытие лицевого счета в реестре акционеров на имя З. производилось ее мужем З-ным на основании доверенности, выданной истицей. В анкете зарегистрированного лица подпись гражданки З. отсутствовала, в графе "Образец подписи" стояла подпись гражданина З-н. Регистратор 11 января 2002 г. произвел списание с лицевого счета истицы 143000 акций на основании нотариально удостоверенной доверенности от 8 декабря 1999 г., выданной от имени гражданки З. гражданину П., и передаточного распоряжения, подписанного П. Акции были зачислены на лицевой счет ООО "ИК "Финсистема", директором которого являлся гражданин П. В суде гражданка З. утверждала, что не уполномочивала гражданина П. распоряжаться принадлежащими ей акциями, доверенность от 8 декабря 1999 г. на совершение действий с акциями не выдавала. При обращении в арбитражный суд в подтверждение своих доводов истицей было представлено заключение Министерства юстиции Украины от 22 июля 2000 г. N 07-09 о том, что Приказом начальника Закарпатского областного управления юстиции N 223/01-07 с 24 ноября 1999 г. полномочия частного нотариуса Тячевского нотариального округа О., заверившего доверенность от 8 декабря 1999 г., выданную на имя П., прекращены. Кроме того, истицей было представлено заключение эксперта ЭКО УВД Восточного административного округа г. Москвы от 18 апреля 2003 г., полученное в рамках уголовного дела, содержащее вывод о том, что подпись от имени З. в доверенности от 8 декабря 1999 г. выполнена не З., а другим лицом. Как видим, в данном случае аргументы о подделке передаточного распоряжения и соответствующие материалы уголовного расследования также служили основанием для аргументов.

Однако наиболее эффективным является использование норм уголовного права там, где цивилистика вряд ли в силах помочь в силу неразвитости правовых институтов, - при защите от так называемого рейдерства в его криминальном варианте <1>. Рейдерству в настоящее время посвящено множество работ <2>. Сам термин представляет собой перенесение на российскую правовую почву понятий (категорий), некритически заимствованных из практики развитых стран (прежде всего США). Рейдерство по-российски, как захват имущества помимо воли его собственника (корпоративный захват), строго говоря, никаким "рейдерством" ни с позиции развитых правопорядков, ни с точки зрения российской действительности не является <3>. Перед нами типичные действия, подпадающие под Уголовный кодекс РФ, которые можно в целом квалифицировать как криминальный (преступный) захват чужой собственности. Представители российских правоохранительных органов, которые в настоящее время в рамках поручений руководства страны заняты разработкой методических рекомендаций по расследованию уголовных дел, основанием для которых послужили рейдерские захваты, отмечают, что объектом преступного посягательства в данном случае являются правовые отношения внутри юридического лица, возникающие в связи с осуществлением его уставной деятельности. Предметом посягательства является имущественный комплекс (предприятие), находящийся в собственности юридического лица или закрепленный за ним на основании иного вещного права. К основным способам (средствам), которые применяются при этом виде рейдерства <4>, относят:

--------------------------------

<1> Общемировая практика исходит из того, что рейдерство - это недружественный захват бизнеса, враждебное поглощение, недружественное поглощение. В этом моменте заложен важный водораздел, отделяющий собственно рейдерство как действие, выходящее за нормы деловой этики и права, от законного перераспределения корпоративного контроля (сделки по слиянию и поглощению, которые проводятся в соответствии с установленной законом процедурой). Российская трактовка рейдерства крайне специфична. Рейдерством называется все: от действий, содержащих в себе признаки преступлений (подделка документов и т.д.), до аналогов европейских и американских недружественных поглощений в виде скупки контрольного пакета без применения легальных процедур приобретения крупных пакетов акций, предусмотренных гл. 11.1 Федерального закона "Об акционерных обществах". Говоря проще, рейдерством признается: а) и захват имущества (ценных бумаг, производственных мощностей и бизнеса в целом (предприятия как объекта имущественных прав)) помимо воли его собственника с применением криминального характера средств и способов (во всех известных случаях с применением элементов коррупции); б) и приобретение крупных пакетов (поглощение) помимо установленной процедуры и воли менеджмента поглощаемой компании.

<2> Нобатова М. Вор должен сидеть в тюрьме // Слияния и поглощения. 2007. N 1 - 2 (47 - 48); Она же. Поволжье: в фокусе рейдеров - каждый регион // Там же. 2007. N 6 (52); Она же. Против рейдеров всем миром // Там же. 2007. N 4 (50); Елисеев А. Рейдеры разозлили "питерских" // Там же. 2005. N 11 (33); Земцов А., Павловский М. Мистерия: Как рейдеры помогают государству собирать налоги // Там же. 2005. N 4 (26); Штыка А. Судебная защита в условиях корпоративного захвата // Там же. 2005. N 4 (26); Тутыхин В., Пылаев И. Типология незаконных действий при захвате предприятий // Там же. 2005. N 6 (28); Ильин К. Рейдер у ворот. А как поживает пятая колонна? // Там же. 2006. N 7 - 8 (41 - 42); Осипенко А. "Антирейдерский законопроект": страхи и искушения грядущего применения // Там же. 2006. N 7 - 8 (41 - 42); Он же. Гринмейл как явление: глобальная санитария или вызов обществу? // Там же. 2007. N 6 (52); Он же. Новейший корпоративный шантаж. Информационный гринмейл // Там же. 2007. N 4 (50); Он же. Новейший корпоративный шантаж: "длительная корпоративная осада" как системная тактика гринмейла // Там же. 2007. N 3 (49); Он же. Новейший корпоративный шантаж: заточка гринмейлера или крик отчаяния добросовестного миноритария? // Там же. 2007. N 1 - 2 (47 - 48); Ионцев М. Новейшие технологии захвата предприятий: способы борьбы // Там же. 2007. N 4 (50); Он же. Корпоративные захваты: слияния, поглощения, гринмэйл. М.: Ось-89, 2003; Сычев П. Рейдеры получают по заслугам // Там же. 2007. N 1 - 2 (47 - 48); Радыгин А. Слияния и поглощения в корпоративном секторе (основные подходы и задачи регулирования) // Вопросы экономики. 2002. N 12; Колтунов И.В. Как подготовиться к годовому общему собранию акционеров // Акционерный вестник. 2006. N 11 - 12 (38); Леонов Р. Враждебные поглощения в России: опыт, техника проведения. М.: Проспект, 2004; Рудык Н.Б. Методы защиты от враждебного поглощения. М.: Дело, 2006; Семенов А.С., Сизов Ю.С. Корпоративные конфликты: причины их возникновения и способы преодоления. М.: КомКнига, 2006; Внешние механизмы корпоративного управления. М.: ИЭПП, 2007 (Научные труды Ин-та экономики переход. периода. N 104Р); Алексеев С.С. Право собственности. Проблемы теории. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2007; Адамович Г. Проблемы применения института злоупотребления правом в акционерных правоотношениях // Хозяйство и право. 2005. N 5; Тимаева И.А. Злоупотребление правом в корпоративных отношениях: вопросы квалификации, способы гражданско-правовой защиты: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2007; Габов А.В., Молотников А.Е. Корпоративный шантаж как правовое явление // Журнал российского права. 2008. N 6; Валласк Е. Субъект преступления, характеризуемого как "корпоративный захват" // Законность. 2006. N 8; Кашепов В.П. Корпоративный шантаж: квалификация, ответственность // Российская юстиция. 2006. N 1; Трунцевский Ю.В., Петросян О.Ш. Экономические и финансовые преступления: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 030501 "Юриспруденция". М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2008. С. 246 - 255, и многие другие работы.

<3> Именно поэтому то, что в России именуется рейдерством (корпоративные захваты, коррупция и т.д.), правоведы из ЕС и США таковым не считают, а дают гораздо более прямое определение. "Ничего подобного в США не случалось как минимум последние сто лет", - уверен профессор юриспруденции Стэнфордского университета Джозеф Грандфест. - То, что русские называют рейдерством сегодня, практиковалось в Америке во времена "баронов-разбойников" и называлось грабежом (Филиппов И., Грозовский Б. Захват по-американски // Ведомости. 2006. 7 марта).

<4> Об этом также см. интересную работу Е. Валласка (Валласк Е. Субъект преступления, характеризуемого как корпоративный захват // Законность. 2006. N 8. С. 48 - 50).

- подделку (фальсификацию) документов: протоколов собраний акционеров (участников), уставов и других учредительных документов, передаваемых для государственной регистрации, документов, составляющих систему ведения реестра акционеров, документов, фиксирующих обязательства, судебных решений, и т.д.;

- использование недостатков законодательства о несостоятельности (банкротстве);

- списание на основании поддельных документов ценных бумаг (акций) с лицевых счетов (счетов депо) акционеров, уничтожение и (или) замена документов, составляющих систему ведения реестра;

- получение судебных решений и исполнительных документов по несуществующим обязательствам;

- получение мер обеспечения исков, которые блокируют работу органов управления, доступ акционеров или членов органов управления к осуществлению своих прав (функций), или, напротив, запрещают "запрещать" работу параллельных органов управления;

- создание и функционирование параллельных органов управления;

- создание условий, вынуждающих основных собственников акций (долей участия) совершать сделки по их отчуждению в руки агрессора;

- силовой захват как финальная стадия рейда и целый ряд иных способов.

Как правило, основная задача рейдеров в рассматриваемом случае состоит в получении прибыли (дохода) от последующей перепродажи захваченного актива или имущества по более высокой цене. Соответственно причиной рейда становится "недокапитализация" активов (акционерное общество обладает ценными активами в виде земельных участков, недвижимости и т.д.). Жертвами такого рода рейдерских атак чаще всего становятся некрупные и/или непубличные компании.

Анализ известных случаев такого рода рейдерства показывает, что основными факторами, которые способствуют его существованию, выступают (помимо известных проблем материального и процессуального права) коррупция и слабая работа правоприменительной системы. Учитывая, что большинство описанных действий носит прежде всего преступный характер, именно от работы этой системы зависит то, насколько подобного рода рейдерство будет изжито как явление. Можно констатировать, что имеющихся охранительных норм в данной области для прекращения этого явления достаточно и сегодня.

В настоящее время формируется практика привлечения лиц, совершающих подобного рода действия, под следующие статьи УК РФ: ст. 330 (самоуправство), 159 (мошенничество), 210 (организация преступного сообщества), 163 (вымогательство), 183 (незаконное получение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну) и целый ряд других. Отметим, что практика подобного рейдерства практически всегда сопряжена и с подделкой документов.

Отметим, что представленный подход является подходом широким, каковой и применяют правоохранительные органы. Узкофункционально к числу уголовно наказуемых деяний в сфере рынка ценных бумаг УК РФ (ст. ст. 170.1, 185, 185.1 - 185.4, 186) относит <1>:

--------------------------------

<1> См. также: Трунцевский Ю.В., Петросян О.Ш. Экономические и финансовые преступления: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 030501 "Юриспруденция". С. 156 - 161, 172 - 181; Развитие уголовного законодательства Российской Федерации: Учеб.-практ. пособие / Отв. ред. В.П. Кашепов. М.: Юристъ, 2007. С. 417 - 420.

- фальсификация Единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета: а) представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, или в организацию, осуществляющую учет прав на ценные бумаги, документов, содержащих заведомо ложные данные, в целях внесения в Единый государственный реестр юридических лиц, в реестр владельцев ценных бумаг или в систему депозитарного учета недостоверных сведений об учредителях (участниках) юридического лица, о размерах и номинальной стоимости долей их участия в уставном капитале хозяйственного общества, о зарегистрированных владельцах именных ценных бумаг, о количестве, номинальной стоимости и категории именных ценных бумаг, об обременении ценной бумаги или доли, о лице, осуществляющем управление ценной бумагой или долей, переходящих в порядке наследования, о руководителе постоянно действующего исполнительного органа юридического лица или об ином лице, имеющем право без доверенности действовать от имени юридического лица, либо в иных целях, направленных на приобретение права на чужое имущество; б) внесение в реестр владельцев ценных бумаг, в систему депозитарного учета заведомо недостоверных сведений путем неправомерного доступа к реестру владельцев ценных бумаг, к системе депозитарного учета);

- злоупотребления при эмиссии ценных бумаг (внесение в проспект ценных бумаг заведомо недостоверной информации, утверждение либо подтверждение содержащего заведомо недостоверную информацию проспекта или отчета (уведомления) об итогах выпуска ценных бумаг, а равно размещение эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых не прошел государственную регистрацию, за исключением случаев, когда законодательством о ценных бумагах не предусмотрена государственная регистрация выпуска эмиссионных ценных бумаг, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству);

- злостное уклонение от предоставления инвестору или контролирующему органу информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах (злостное уклонение от предоставления информации, содержащей данные об эмитенте, о его финансово-хозяйственной деятельности и ценных бумагах, сделках и иных операциях с ценными бумагами, лица, обязанного обеспечить указанной информацией инвестора или контролирующий орган, либо предоставление заведомо неполной или ложной информации, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству);

- изготовление или сбыт поддельных ценных бумаг;

- нарушение установленного порядка учета прав на ценные бумаги лицом, в должностные обязанности которого входит совершение операций, связанных с учетом прав на ценные бумаги, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству;

- манипулирование ценами на рынке ценных бумаг, если такое деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере (в том числе совершенное с использованием средств массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования (включая сеть Интернет);

- незаконный отказ в созыве или уклонение от созыва общего собрания владельцев ценных бумаг, незаконный отказ регистрировать для участия в общем собрании владельцев ценных бумаг лиц, имеющих право на участие в общем собрании, проведение общего собрания владельцев ценных бумаг при отсутствии необходимого кворума, а равно иное воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение установленных законодательством прав владельцев эмиссионных ценных бумаг либо инвестиционных паев паевых инвестиционных фондов, если эти деяния причинили гражданам, организациям или государству крупный ущерб либо сопряжены с извлечением дохода в крупном размере.

Само количество составов не является показательным. В конечном счете нормы уголовного закона как составляющая охранительной системы вторичны и всегда отражают состояние развития общественных отношений.

Несколько составов, которые были направлены на пресечение соответствующих преступных деяний, мы находим в дореволюционном Уложении о наказаниях уголовных и исправительных <1>. Однако анализ текста этого документа <2>, а также его комментариев <3> показывает довольно сложную систему составов, направленных на пресечение преступных деяний в этой области <4>. Так, в Уложении содержалась ст. 1690, которая предусматривала ответственность "за подложное составление актов, которые должны быть совершаемы или являемы у крепостных дел, или у нотариусов и маклеров, а равно и за подложное означение учиненной будто бы явки таких актов и за умышленную переправку или подчистку и другие изменения в актах настоящих". Как указывал Н.С. Таганцев со ссылками на судебную практику того времени, названная статья представляла собой общее правило о подлогах, из которого исключение составляли деяния, предусмотренные ст. ст. 571, 1149 и 1159 Уложения (касались вопросов денежного обращения и обращения некоторых видов ценных бумаг). Соответственно, всякий случай подлога, прямо не указанный в конкретной статье, подпадал под ст. 1690 Уложения <5>. Согласно судебной практике того времени под "подлогом" понимались такие действия: составление акта от имени или при участии лиц, не принимавших в совершении акта участия (не только от имени другого лица, но и от имени вымышленного лица); "подложная явка акта"; подложные поправки, подчистки и изменения в правильно составленных актах, если с их помощью изменяются в чем-то сущность или условия, изложенные в акте и касающиеся возлагаемых на одну из сторон обязанностей или предоставленных ей прав <6>. Однако имелись и специальные составы. Во-первых, указанный состав надо было применять с оглядкой на судебную практику по делам о мошенничестве, поскольку по доктрине того времени составление акта от имени и при участии действительно участвовавшего в этом лица переквалифицировало деяние на мошенничество. Во-вторых, уголовный закон предусматривал специальный состав для наказания за подделку векселя - ст. 1160 Уложения, согласно которой наказанию подвергался тот, "кто подпишет под чужую руку вексель или другим образом составит оный подложно", или "кто, получив каким бы то ни было образом, но заведомо вексель подложный, или пропавший, или украденный, будет по нему искать платежа" <7>. Как отмечал Н.С. Таганцев, существование специальной статьи исключало всякую возможность применения ст. 1692 Уложения к случаям подделки векселя. В-третьих, имелась и еще одна статья - указанная ст. 1692, которая предусматривала ответственность "за подделку других, домашним порядком составляемых, какого-либо рода актов и бумаг, которые в делах исковых или тяжебных, или же в делах торговых могут быть по закону принимаемы в доказательство права на имущество, или принятых кем-либо обязанностей". Такая статья применялась, к примеру, при подделке чека <8>, но не применялась, как уже было указано, при подделке векселя (исключая случаи подделки вексельного бланка с одной лишь подписью векселедателя) <9>. В-четвертых, имелась отдельная статья - ст. 1194 Уложения, которая предусматривала наказание за подделку акций торгового общества, товарищества или компании. В-пятых, отдельное наказание предусматривалось ст. 1149 Уложения за подделку билетов комиссии погашения долгов, государственного банка и контор его, приказов общественного призрения и "вообще всех государственных кредитных установлений" (т.е. за подделку государственных ценных бумаг).

--------------------------------

<1> Текст см.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года / Изд. Н.С. Таганцевым. 14-е изд., пересм. и доп. СПб.: Американская скоропечатня, 1908.

<2> Мы не берем более ранние источники, однако отметим, что в большинстве случаев они касались наказания за подделку и подлог документов, а равно за использование таких документов. Так, уже в первый российский Устав вексельный (1729 г.) была включена ст. 35 "О воровстве в составе векселей и о описках", которая указывала: "А ежели кто под руки кого-нибудь в векселях подпишется, и тем или иным образом сделает воровски вексель, и в том пойман и обличен будет, таким за оное воровство чинить казнь по Уложению" (ПСЗ. Собр. 1. Т. VIII: 1728 - 1732. С. 169). Среди еще более ранних источников можно упомянуть Уложение 1649 г.

<3> См., к примеру: Неклюдов Н.А. Руководство к особенной части русского уголовного права. Том четвертый: Сокрытие истины; сокрытие своей личности; лжеприсяга и лжесвидетельство; ложный донос и ябеда; подлог и подделка. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1880; Белогриц-Котляревский Л.С. Очерки курса русского уголовного права. Общая и Особенная части. Киев; Харьков: Южно-Русское книгоиздательство Ф.А. Югансона, 1896; Белявский Л.А., Рубиновский А.Л. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в толковании юристов. Каменец-Подольский: Типо-лит. Л. Ландвигера, 1902; Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года / Изд. Н.С. Таганцевым. 14-е изд., пересм. и доп. СПб.: Американская скоропечатня, 1908; Жижиленко А. Подлог документов // Право. 1900. 3 декабря. N 49. С. 2340 - 2344; Он же. Подлог документов: Историко-догматическое исследование. СПб.: Невская типография, 1900 и др.

<4> Мы не затрагиваем здесь еще и интереснейшей темы законопроектов того времени по анализируемому вопросу. А они, как показывает анализ некоторых работ в области акционерного законодательства, были весьма интересны (к примеру, см.: Спасович В.Д. Об акционерных обществах: Сообщение в заседании административного отделения Юридического Общества при С.-Петербургском университете, 13 апреля 1885 г. // Соч. СПб.: Кн. Маг. бр. Рымович, 1890. Т. 3: Статьи, диссертации, лекции юридического содержания. С. 410).

<5> Текст см.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. С. 1066. О соотношении ст. ст. 571, 1149, 1150 и 1194 Уложения также см.: Неклюдов Н.А. Указ соч. С. 452 - 455.

<6> Л.С. Белогриц-Котляревский давал такое определение подлога: "Подлог можно определить как умышленное изготовление фальшивого документа, переделка или искажение настоящего, внесение в подлинный документ ложных фактов, а также употребление заведомо фальшивого документа" (Белогриц-Котляревский Л.С. Указ. соч. С. 605).

<7> Наличие отдельной статьи объяснялось комментаторами следующим образом: "Вексель есть могучее орудие торгового кредита, имеющее такое же частое и быстрое обращение, как и кредитные билеты, и так как взыскание по векселю обусловлено такими строгими формами и последствиями, как ни по каким другим обязательствам, то закон выделяет подделку векселей из числа остальных обязательств и наказывает ее даже строже, чем подлог правительственных бумаг" (Белявский Л.А., Рубиновский А.Л. Указ. соч. С. 187).

<8> Текст см.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. С. 1075.

<9> Там же. С. 1076.

Отдельная статья Уложения (ст. 1150.1) существовала для наказания действий, выражающихся в "противозаконном выпуске в обращение безыменных денежных знаков, независимо от обязанности немедленного, по предъявлении, обмена оных на наличные деньги и вознаграждения" (этот состав появился в Уложении в 1870 г. как следствие массового выпуска денежных суррогатов после Крымской войны <1>). По сути и по тем комментариям, которые давали к этой статье исследователи, эта статья была направлена на противодействие выпуску предъявительских бумаг без разрешения, а также всякого рода денежных суррогатов <2>.

--------------------------------

<1> Нерсесов Н.О. Торговое право. С. 159.

<2> Если с подделкой и подлогом все ясно, то смысл этой статьи вызывает вопросы. Причину ее наличия, как представляется, объясняет К.П. Победоносцев: "С общей точки зрения кажется, что всякому частному лицу должна быть свобода в выпуске подобных бумаг. Но на деле свобода эта ограничивается. Безыменные бумаги - представители ценностей. Ценности эти создаются искусственно, посредством кредита. Здесь, стало быть, творческая сила не в одной воле лица, но в особенности в кредите, который соединен с ним. А кредит одной личности - дело шаткое и обманчивое. Довериться ему одному - опасно; здесь может быть и со стороны должника преувеличенный расчет на свои силы, и со стороны кредитора - недостаток положительных данных для суждения о прочности кредита. Вот первая причина, почему государство берет на себя контроль над выпуском бумаг этого рода. Другая причина та, что государство само по преимуществу выпускает, создает искусственные ценности в виде бумажных денег, тоже безыменных. И потому если на денежном рынке появится слишком много безыменных кредитных бумаг, выпущенных частными лицами, то может произойти сильное действие их на ценность государственных денежных знаков." (Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Третья часть: Договоры и обязательства. 2-е изд., с переменами и доп. СПб.: Синодальная типография, 1890. С. 250 - 251). Сходную аргументацию приводит и Н.О. Нерсесов (Нерсесов Н.О. Торговое право. С. 159).

Положения Уголовного уложения 1903 г. <1> в полной мере отражают увеличение роли рынка ценных бумаг в экономике страны. Согласно документу к числу уголовно-наказуемых деяний относились:

--------------------------------

<1> ПСЗ. Собр. 3. Т. XXIII: 1903. N 22704.

- распространение на бирже или среди лиц, занимающихся биржевыми операциями, ложного слуха, заведомо могущего повлиять на заключение биржевых сделок (ст. 246) <1>;

--------------------------------

<1> Видимо, основанием для введения подобной статьи послужили периодически случавшиеся всплески спекуляций на биржах (см. по этому вопросу: Судейкин В.Т. Биржевая игра на Петербургской бирже (ее причины и последствия). СПб.: Тип. Правительствующего сената, 1897).

- недозволенное производство платежа отделенным от правительственных или частных процентных бумаг купоном, срок оплаты которого еще не наступил; недозволенное заключение сделки, имеющей предметом купоны, по которым течение процентов еще не началось; выдача купона от процентной бумаги, находящейся в закладе или на хранении, по которому течение процентов еще не началось, в случаях, когда такая выдача запрещена (ст. 320);

- недозволенная покупка или продажа правительственной или частной процентной бумаги, не имеющей всех принадлежащих к ней купонов, по которым течение процентов еще не началось; недозволенная выдача ссуды под указанную выше бумагу или в открытии текущего счета, обеспеченного такой бумагой; производство какой-либо сделки, предметом которой выступает указанная выше бумага (ст. 321) <1>;

--------------------------------

<1> В статье был указан специальный субъект такого преступления - "содержатель банкирского заведения или меняльной лавки, или заведующий ими, или состоящий в оных на службе".

- открытие подписки на всякого рода ценные бумаги от имени неразрешенного к открытию торгового или промышленного общества или товарищества; выпуск всякого рода ценных бумаг от имени общественного установления или торгового или промышленного общества или товарищества без надлежащего на выпуск таких бумаг разрешения, или иного против установленного этим разрешением достоинства, или в большем против разрешенного числа их, но без превышения общей суммы разрешенных к выпуску бумаг (ст. 324);

- неведение установленных законом шнуровых книг для записей акций или паев и поступающих за них суммы; непредставление таких книг на ревизию по требованию подлежащего учреждения, которым означенные книги выданы (ст. 326) <1>;

--------------------------------

<1> В статье был указан специальный субъект такого преступления - "учредитель торгового или промышленного общества или товарищества".

- выпуск в обращение безыменных денежных знаков в какой бы то ни было форме (ст. 329);

- нарушение установленных законом или обязательным постановлением правил о выпуске всякого рода ценных бумаг; изготовление бланков для всякого рода ценных бумаг не в установленном порядке (ст. 331);

- подделка российской государственной процентной бумаги или талона от нее, или билета государственного кредитного установления, или иной ценной государственной бумаги, подделка иностранных государственных бумаг (ст. 427);

- подделка российского или иностранного билета общественных или частных кредитных установлений или акции или облигации обществ или товариществ, уполномоченных установленным порядком на выпуск билетов, акций или облигаций, или иной разрешенной к обращению процентной или ценной бумаги, или купона или талона от них (ст. 428) <1>;

--------------------------------

<1> Отметим, что отдельно подлежали наказанию лица, виновные в участии в шайке, составившейся "для подделки, переделки или сбыта подделанных и переделанных монеты, билетов или бумаг, в статьях 427 и 428 поименованных..." (ст. 279).

- переделка билета, бумаги, купона или талона, в ст. ст. 427 или 428 поименованных, придающая им высшее достоинство, или устранение с таких билетов, бумаги, купона или талона знака оплаты или иного погашения (ст. 429);

- выпуск в обращение, или предъявление к оплате, или передача, принятие, хранение, провоз или впуск из-за границы для таковых выпуска или предъявления заведомо подделанных или переделанных билета, бумаги, купона или талона, в ст. 427 или ст. 428 поименованных (ст. 430);

- приготовление к подделке билетов, бумаг, купонов или талонов, в ст. 427 или ст. 428 поименованных; участие в сообществе, составившемся для подделки, переделки или сбыта подделанных или переделанных билетов, бумаги, купонов или талонов, в статьях 427 или 428 поименованных (ст. 431).

Приход к власти большевиков в 1917 г. существенно меняет соотношение между правомерным и уголовно наказуемым поведением в области рынка ценных бумаг. По сути, само занятие выпуском ценных бумаг и даже владение бумагами на некоторое время становятся преступными. Какой-то системы в определении преступного поведения в начальный период власти большевиков не было - преступность деяния определялась конкретным нормативным актом. К примеру, "подлежали суду и карались по всей строгости революционных законов" те, кто отказывался принимать облигации "Займа Свободы" в качестве денежных знаков в соответствии с Декретом СНК "О выпуске в обращение облигаций "Займа Свободы" в качестве денежных знаков", принятым в феврале 1918 г. <1>; подлежали "преданию суду и конфискации всего имущества" в соответствии с Декретом СНК "О прекращении платежей по купонам и дивидендам", принятым 29 декабря 1917 г. <2>, лица, совершающие сделки с ценными бумагами; подлежали суду лица и за бездействие - несдачу облигаций бывших городских и земских самоуправлений, аннулированных в соответствии с Декретом СНК "Об аннулировании облигационных займов и всех долгов бывших земских и городских самоуправлений", принятым в октябре 1919 г. В соответствии с Декретом СНК от 26 января 1918 г. "О конфискации акционерных капиталов бывших частных банков" наказанию в виде конфискации всего имущества подвергались те, кто не представил в государственный банк имевшихся на руках акций банков или их реестрового списка. Тюремным сроком до трех лет наказывались участники сделок с ценными бумагами. Можно приводить здесь и иные примеры.

--------------------------------

<1> Сборник декретов и постановлений по народному хозяйству (25 октября 1917 г. - 25 октября 1918 г.) / Под ред. юрид. отдела ВСНХ. М.: ВСНХ, 1918. Ст. 700.

<2> Там же. Ст. 702.

Некоторую систематизацию законодательства в этой области мы наблюдаем с 1922 г., когда на территории РСФСР и других советских республик появляются кодифицированные акты - уголовные кодексы. Указанные акты хотя и похожи, но имели различия <1>. Согласно УК РСФСР 1922 г. к уголовно наказуемым деяниям в рассматриваемой области относились: подделка государственных процентных бумаг (ст. 85); подделка в корыстных целях как официальных, так и простых бумаг, документов и расписок, если действия не подпадали под ст. 85 (ст. 189) <2>. Некоторые преступные действия в этой области (грубая, т.е. очевидная и сразу вызывающая подозрение подделка ценных бумаг) карались как мошенничество (ст. 187).

--------------------------------

<1> Так, в УК УССР дополнительно существовали еще и такие составы, как: скупка ценных бумаг, изъятых из собственности иностранных граждан национализацией, а равно продажа ценных бумаг, национализированных у граждан советских республик, иностранцам (ст. 70.1); совершение запрещенных сделок с ценными бумагами (ст. 139.1).

<2> Разница в этих статьях в комментариях того времени объяснялась следующим образом: "Подделка ценных бумаг не Советского государства: Акций частных обществ и т.п. не может быть караема по ст. 85 Угол. Код., а должна влечь ответственность по ст. 189" (Уголовный кодекс советских республик: Текст и постатейный комментарий / Под ред. С. Канарского. 2-е изд. Киев: Госиздат Украины, 1925. С. 193). О некоторых аспектах квалификации подделки см.: Трайнин А. Подделка денег и знаков оплаты по Уголовному кодексу // Право и жизнь. 1924. Кн. 5 и 6. С. 47 - 53.

Не сильно отличались от указанных положения УК РСФСР 1926 г., хотя определенное изменение в технике и перераспределение между составами можно наблюдать. Так, к уголовно наказуемым деяниям относились: подделка или сбыт в виде промысла любых государственных ценных бумаг (п. 1 ст. 59.8), а не государственных процентных бумаг, как в предыдущем Кодексе; подделка в виде промысла чеков, документов на денежные вклады и вклады в ценных бумагах (п. 2 ст. 59.8); подделка проездных и на провоз груза документов (п. 3 ст. 59.8); выпуск учреждениями, предприятиями и общественными организациями всякого рода займов, облигаций и других видов ценных бумаг, а также бон и иных денежных суррогатов, равно как и изготовление и прием последних (ст. 128-г) <1>; чековое мошенничество - выдача чекодателем чека, заведомо для него не подлежащего оплате плательщиком, а также отмена чека без уважительных причин или принятие каких-либо иных мер с целью воспрепятствовать чекодержателю получить сумму чека, а равно передача чекодержателем чека, заведомо для него не подлежащего оплате плательщиком (ст. 169-а). Также традиционно использовалась в некоторых случаях и статья о мошенничестве (ст. 169) <2>.

--------------------------------

<1> См. также Постановление ЦИК и СНК СССР от 31 мая 1935 г. "Об уголовной ответственности за незаконный выпуск ценных бумаг и денежных суррогатов" (СЗ СССР. 1935. N 30. Отд. первый. Ст. 234).

<2> Как отмечалось в комментариях к УК, по такой статье квалифицировались единичные случаи подделки ценных бумаг, т.е. не в виде промысла (Трайнин А., Меньшагин В., Вышинская З. Уголовный кодекс РСФСР: Комментарий / Под ред. и с предисл. Председателя Верховного Суда СССР И.Т. Голякова; ВИЮН НКЮ Союза ССР. 2-е изд. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1946. С. 94).

УК РСФСР 1960 г. в полной мере отразил требования времени (рынка ценных бумаг не было, в обороте были только государственные бумаги). В нем можно отметить только три состава: изготовление с целью сбыта, а также сбыт поддельных государственных ценных бумаг (ст. 87); нарушение правил о валютных операциях и спекуляция ценными бумагами (ст. 88); мошенничество (ст. 93).

Основной проблемой действующего уголовного закона в данной сфере является "разрыв" с регулятивными положениями законодательства. Очевидно, что УК не обеспечивает выполнение своих функций в силу того, что отсутствуют необходимые составы. Возьмем пример с финансовыми пирамидами. Очевидно, что в случае с их деятельностью, которую мы наблюдали (и до сих пор иногда наблюдаем) имел и имеет место незаконный выпуск денежных суррогатов, а также квазиценных бумаг, но в обход установленных разрешительных процедур. Однако в отличие даже от советских законов долгое время действующее законодательство никак не регулировало вопрос преследования за соответствующие правонарушения. Чаще всего (и то в случае совсем уж публичного характера нарушений) применялась универсальная статья о мошенничестве (в лучшем случае). Интересно при этом, что от "строительства" таких пирамид не уберегала даже норма ст. 5 Федерального закона "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг" о том, что на рынке ценных бумаг запрещаются публичное размещение и публичное обращение, реклама и предложение в любой иной форме неограниченному кругу лиц документов, удостоверяющих денежные и иные обязательства, но при этом не являющихся ценными бумагами в соответствии с законодательством Российской Федерации. Недавно в действующее законодательство, как административное, так и уголовное, были внесены некоторые изменения в этой области. Так, в Кодексе РФ об административных правонарушениях появилась статья 15.24.1, которая устанавливает ответственность за "незаконные выдачу либо обращение ценных бумаг или удостоверяющих денежные и иные обязательства и не являющихся ценными бумагами в соответствии с законодательством Российской Федерации документов, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния...". Статья 185 УК среди уголовно наказуемых деяний называет "размещение эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых не прошел государственную регистрацию". Однако, с нашей точки зрения, таких изменений для реального наказания организаторов финансовых пирамид все-таки недостаточно. Грешат неточностями и нестыковками и действующие нормы. Хороший пример - ст. 185 УК <1>. Так, эта статья квалифицирует как злоупотребление при эмиссии внесение в проспект ценных бумаг заведомо недостоверной информации, утверждение либо подтверждение содержащего заведомо недостоверную информацию проспекта или отчета (уведомления) об итогах выпуска ценных бумаг, а равно размещение эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых не прошел государственную регистрацию, за исключением случаев, когда законодательством о ценных бумагах не предусмотрена государственная регистрация выпуска эмиссионных ценных бумаг, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству. Как видим, статья указывает на проспект ценных бумаг; при этом из перечня документов, в которые вносится недостоверная информация, выпадает решение о выпуске ценных бумаг; получается, что внесение недостоверных сведений в этой документ почему-то не образует уголовно наказуемого деяния <2>.

--------------------------------

<1> Отметим, что авторами, исследующими уголовно-правовой аспект анализируемой нами проблемы, выявлены соответствующие вопросы по другим статьям УК (см., к примеру: Жеребцов А.П. Уголовная ответственность за нарушения прав инвестора на информацию на рынке ценных бумаг (ст. 185.1 УК РФ) // Российский юридический журнал. 2002. N 1 (33). С. 124 - 127).

<2> Отметим и еще одну деталь. Эта статья долгое время (до внесения изменений в 2009 г.) устанавливала наказание за "внесение в проспект эмиссии ценных бумаг заведомо недостоверной информации", при том, что проспекта эмиссии ценных бумаг давно не существовало (с 2002 г.); законодательство о рынке ценных бумаг содержало указание на иной документ - "проспект ценных бумаг", а значит, статья просто "не работала" (получалось, что лицо, которое внесет недостоверные сведения в "проспект ценных бумаг", не за что было наказывать, поскольку наказание было предусмотрено за внесение таковых в "проспект эмиссии ценных бумаг"). Такое отставание по времени не свидетельствует об эффективности правового регулирования.

Требует своего переосмысления и такой классический состав, как изготовление или сбыт поддельных ценных бумаг. Существование этого состава является традиционным для российских уголовных законов. Практически неизменной остается и терминология: российские уголовные законы традиционно используют для квалификации соответствующих преступных деяний понятия "подделка" и/или "подлог". Статья 186 УК традиционно использует один термин - "подделка". Непосредственно УК этот термин не раскрывает, традиционно это делается на уровне разъяснений Верховного Суда РФ. Так, в п. 3 Постановления Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. N 2 "О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг" под подделкой ценной бумаги понимается как частичная подделка, так и изготовление полностью поддельной ценной бумаги (внимательное изучение русского дореволюционного и советского права показывает, что указанное понимание сложилось еще в XIX в. в решениях Правительствующего сената и практически в неизменном виде переходит из одного документа в другой (Уложение о наказаниях, УК РСФСР, УК РФ), несмотря на смену общественно-политического строя). Аналогичное понимание мы находим и в более позднем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. N 2: "Состав преступления образует как частичная подделка денежных купюр или ценных бумаг (переделка номинала подлинного денежного знака, подделка номера, серии облигации и других реквизитов денег и ценных бумаг), так и изготовление полностью поддельных денег и ценных бумаг". С одной стороны, перед нами "устоявшийся" состав. С другой стороны, уже в момент своего появления в УК РФ он выглядел насколько традиционно, настолько же и не приспособленным для защиты прав и законных интересов инвесторов и государства. Во-первых, уголовное право должно более четко разграничивать правомерное поведение по изменению текста классических документарных ценных бумаг, к примеру векселя, и противоправное его изменение <1>. Во-вторых, если уголовное право использует термин "подделка", то в гражданском праве долгое время используются конструкции "подделка", "подлог" (ст. 147 ГК), "подложность". К примеру, понятие "подложность" встречается в ст. 7 Положения о переводном и простом векселе 1937 г. применительно к подписи, поставленной на векселе, т.е. употребляется только относительно одного вексельного реквизита. Определения этих понятий законом также не даются, хотя и указывается на последствия обнаружения владельцем ценной бумаги ее "подлога или подделки". В Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой слова "поддельный" и "подложный" имеют одно общее значение - "фальшивый" <2>. Очевидно, что здесь требуется совершенствование терминологии уголовного закона. Тем более если мы обратимся к русской дореволюционной практике (см. комментарий Н.С. Таганцева к Уложению о наказаниях уголовных и исправительных), то увидим, что для русского уголовного права понятия "подделка" и "подлог" были практически тождественными. В-третьих, очевидно, что эта статья применима только к документарным бумагам, но никак не способна защитить права владельцев бездокументарных бумаг.

--------------------------------

<1> Такое разделение, кстати, делалось справедливо еще в первых российских актах. К примеру, в ст. 35 Устава вексельного 1729 г. было отмечено, что "ежели векселедавец в числе и месяце, или в числе денег опишется, что случиться может, того в вину за фальшь не ставить." (ПСЗ. Собр. 1. Т. VIII: 1728 - 1732. С. 169).

<2> Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Рос. АН; Российский фонд культуры; 2-е изд., испр. и доп. М.: АЗЪ, 1995. С. 525, 527.