13. «Революция цен» XVI в. Эмиссия талера и становление национальных денежных систем.

Огромное значение для денежного обращения и теории денег имела «революция цен» XVI в. Она выразилась в невиданном по­дорожании всех продуктов и товаров. В 30-х годах XVI в. первой почувствовала удар «революции цен» Испания, которая в первое время больше всех европейских государств выиграла от Великих географических открытий и колониальных захватов. Затем негативное влияние «революции цен» ощутила остальная Европа. При этом Восточная Европа «революции цен» почти не заметила. В Испании реальная зарплата снизилась на 30 %, а товарные цены в 3-4 раза. В Англии зарплата выросла за XVI в. на 30 %, а цены на 155%. Товарные цепы в Англии и Франции выросли примерно в 2 раза. Особенно заметно поднялись цены на хлеб и продукты первой необходимости. В меньшей степени возросли цены на сырье. В минимальной степени был заметен рост цен на промышленные товары. Товарные цены стабилизировались лишь в начале XVII в.

По данным П.Шоню, в целом за XVI в. цены выросли на треть, но в силу снижения экспорта драгоценных металлов и роста произво­дительности труда к 1720 г. «подъем цен был отменен».

В чем же причина этого явления? Современники считали - в вывозе всех продуктов в колонии и торговых операциях итальян­цев, которые «все скупили». Таково было мнение испанских корте­сов (региональных парламентов) в 1548 г. Французский гуманист Жан Бодэн в трактате «Ответ Жана Бодэна на парадокс Мальтруа касательно подорожания всех предметов и средств исправить это» (1568) доказывал, что причина стремительного роста цен состояла в резком увеличении количества драгоценных металлов при сохра­нении товарной массы. По мнению Карла Маркса, золото и благо­родные металлы такой же товар, как и все остальные. Их стоимость стала намного меньше из-за применения рабского труда индейцев и негров и прямого ограбления колоний.

Европа к XVI в. забыла, что, как и всякий «товар», звонкая монета подвержена колебанию курса. После галльского похода Цезарь в I в. до н.э. продавал золото в Италии и провинциях по 3000 сестерциев за фунт, хотя его обычная цена была 4000 сестер­циев серебром. Грабежи Цезаря понизили стоимость золота на це­лую четверть. Возможно, эта была одна из причин эмиссии Цеза­рем золотых монет, ибо обмен золота на привычное серебро с пос­ледующей чеканкой серебряных монет оказывался очень невыгодной с коммерческой точки зрения операцией. В начале XVI в. подобная ситуация произошла с рынком драгоценных металлов, особенно серебра, в общеевропейском масштабе.

По подсчетам немецкого экономиста Зетбера, количество золо­та в Европе в XVI в. увеличилось с 0,55 млн. кг до 1,2 млн. кг (почти в 2,2 раза), а серебра с 7 млн. до 21,4 млн. кг (в 3 раза). Англичанин граф Гамильтон утверждал, что около 1500 г., накануне прибытия американских сокровищ, в Европе было приблизительно 2 млн. кг золота и 20 млн. кг серебра. В течение XVI в. количество благород­ных металлов лишь удвоилось. При этом по официальным данным флоты из Индий выгрузили в испанской Севилье с 1500 по 1650 г. 0,18 мл н. кг золота и 16 млн. кг серебра. Естественно, что эти цифры не учитывают контрабанду драгоценных металлов из «Вест-Индии» и американские сокровища, захваченные английскими и голландс­кими пиратами на испанских галеонах.

Надо принять во внимание, что один лишь приток «дешевых» драгоценных металлов не мог послужить причиной «революции цен». К этому добавились рост спроса на продукты питания в ре­зультате участившихся в XVI в. неурожаев и необходимость снаб­жения океанских флотилий и наемных армий. Например, солдаты испанских полков в Нидерландах в конце XVI в. требовали выплату жалования исключительно золотом.

Hoвый масштаб цен вызвал кризис денежных систем, осно­ванных на дукате и гроше Особенно сильно инфляция ударила по серебряным «онетам XIV - XV в. К середине XVII в. они из «боль­ших» окончательно стали «грошами". Экономике требовались но­вые денежные единицы

Монетой, отвечающей новым экономическим условиям, стал талер - круптя серебряная монета. Первые монеты такого типа стали чеканиться в 1424 г. в австрийском Тироле и содержали 29 -30 г серебра. С1500 г. аналогичные монеты появляются в Саксо­нии. Но наибольшее распространение получил метрологический стандарт монет, которые с 1518г. стали чеканиться в Богемии в городе Иоахимсталь- «иоахимсталеры». В Европе и в Беларуси их назьнали таперами. В Мосювской Руси закрепилось название «ефимки". Талеры содержали по 27 - 29 г серебра. С 1555 г. талер стал использоваться в качестве денежной единицы в Германии, Польше, Швеции, Франции, Турции и других странах.

Очевидно, что первоначально тирольские «галеры» выступали серебряными аналогами золотых дукатов. Их чеканили страны, не имевшие доступа к золоту, как равнозначные денежные единицы. До 1559 г. талep соответствовал золотому дукату. Но обесценившая грош «революция цен» сделала талер оптимальным средством пла­тежа, хотя и понизила его ценность относительно дуката

Талеры проникают на Беларусь в XVI в. Лигатурная масса наибо­лее распространенных нидерландских таперов в XVII в. составляла 28 -29г, проба 87:-750 промиле, диаметр 38-44 мм,, толщина 2-2,5 мм. В зависимости от качества серебра в Беларуси и Московской Руси вы­деляли серебро «ефимочной» (высшей) и «левковой» (низшей) пробы Название «левак» происходит от названия талеров, чеканившихся в протестантской Голландии «лёвендаальдеров» («I.eeuwendaaldеr»). На' этих монетах размещалось изображение льва. Из американского сереб­ра чеканились испанские талеры - «патагоны».

С XVIII-XIX в. монеты талерного типа получают нацио­нальные названия и стандарты содержания серебра. К талеру вос­ходят истоки американского доллара - голландского «даалера», российского рубля и польского злотого, первые эмиссии которых в середине XVII в. осуществлялись на основе талера. В меньшей степени от «талерного стандарта» зависели английский фунт и Французский ливр.

Английский фунт стерлингов заслуживает отдельного разговора В XIX - начале XX в. он выполнял функцию мировых денег.

Курс фунта был стабилизирован в 1560- 1561 г. королевой Елиза­ветой I и с этого времени он сохранял свою действительную сто­имость до Первой мировой войны, а с оговорками и до 1931 г.! Фунт стерлингов был «привязан» к четырем унциям чистого се­ребра или 1/2 марки серебра.

Уникальность английского фунта была не только в его фанта­стической стабильности, но также и в том, что эта денежная еди­ница долгое время выполняла роль банковских денег. На знамени­тых ярмарках XVI в. - лионских и безансонских - были созданы фиктивные и устойчивые деньги: «экю с солнцем» и «марковый экю». Их курс не зависел от колебания курсов реальных денежных единиц, «порчи монеты» и т.п. Банк Риальто .(1585) и Амстер­дамский банк (1609) также использовали для точности счета свои фиктивные банковские деньги. Основанный в 1694 г. Английский банк не нуждался в этом ухищрении, т.к. фунт стерлингов сам по себе обладал необходимым стабильным курсом.

У истоков английской денежной системы со стабильным фун­том стерлингов в основании стоял знаменитый советник Елизаве­ты I Томас Грэшем. Перед ним стояла задача упорядочить денеж­ное обращение английского королевства после невиданной инфля­ции 1543 - 1551 г., получившей у английских историков название «Великой порчи [монеты]». В это время проба находившейся в обра­щении серебряной монеты была занижена сверх всякой меры: с 11 унций 2 весовых пенсов на 12 унций монетного металла (т.е. 37/40 чистого серебра) до 3 унций серебра на 12 унций монетного метал­ла. Другими словами, в итоге «Великой) порчи» английские «сереб­ряные монеты» на 3/4 состояли из лигатуры! Соответственно, в обращении находились монеты разной пробы, включая обрезан­ные монеты старых эмиссий. Цены на товары выросли в 2 - 3 раза, а курс английских векселей в Антверпене упал.

Для решения финансовых проблем английское правительство в 1560 - 1561 г: перечеканило всю монету по «старому справедливо­му образцу», выкупив у населения неполноценные монеты, подле­жавшие перечеканке. В результате улучшился курс английских век­селей на фондовых биржах, что положительно сказалось на англий­ской торговле, но снижения цен так и не произошло. Более того, население проиграло, поскольку правительство выкупило подлежав­шие перечеканке монеты ниже их официального курса. В первые-десятилетия реформа имела и иные отрицательные последствия «Хорошей монеты» не хватало для нормального обращения, и лишь приток американского серебра, в т.ч. в результате удачных операций английских пиратов, постепенно решил эту проблему.

В 1621 г. влиятельные английские суконщики, по которым больно ударил спад сбыта, выступили с инициативой девальвации фунта стерлингов Эта мера способствовала бы повышению кон­курентоспособности их продукции за границей. Но правительство в лице Томаса Мэна отстояло стабильность курса английской ва­люты, что положительно влияло но вексельный курс, т.е. укрепля­ло финансовую систему и увеличивало количество денег в обра­щении (если понимать деньги в широком смысле, включая и исто­рический .прообраз современных банкнот- векселя). Укреплению фунта стерлингов способствовал невероятный англо-испанский договор 1630 г. Слабеющая Испания вынуждена была согласиться на транспортировку американского серебра для армии во взбунто­вавшихся Нидерландах на английских судах! Это серебро перече­канивалось в Тауэре в фунты стерлингов и лишь затем поступало в испанские полки, безуспешно, но долго пытавшиеся привести к подчинению католическим Габсбургам протестантскую Голландию

В 1694 г. английская денежная система пережила очередной кризис. К этому времени в стране ходило большое число неполно­ценных монет стертых и обрезанных. Но никто серьезно не бес­покоился по этому поводу. Золотая гинея стоила лишь 22 шиллинга при официальном курсе в 20 шиллингов. Фактически золотые моне­ты, расписки золотых мастеров и векселя играли роль «настоящих денег», а легкие, стершиеся и неполноценные серебряные монеты занимали нишу медных денег. Система рухнула с рядом неурожаев и вступлением Англии в антифранцузскую, коалицию. Золото и луч­шие серебряные монеты потекли на континент в уплату военных и продовольственных поставок. Золотая гинея подскочила до 30 шил­лингов, т.е. на 50 % больше официального курса. Расписки золотых мастеров также обесценились. При их обналичивании приходилось выплачивать премию в размере 12 -40 %.

Секретарь казначейства Уильям Локк выход из ситуации ви­дел в 20-процентной девальвации фунта. Но возобладало мнение философа Джона Локка, требовавшего во что бы то ни стало со­хранить незыблемость фунта как «неизменной базовой единицы» Новый король Вильгельм Оранский прислушался к мнению фило­софа, а не экономиста. В 1696 г. английское правительство пошло на гигантские затраты в 7 млн. фунтов стерлингов по переплавке монеты в соответствие с привычным «старым добрым обычаем». Эта мера резко повысила доверие к английским ценным бумагам, в первую очередь — бумагам государственных займов, укрепила позиции только что созданного Английского банка, снизила цены и повысила котировки фунта на фондовой бирже Амстердама.

Сложившийся в конце XVII в. в Англия паритет золота и се­ребра привел к более чем вековой тенденции оттока из cтраны се­ребра и притока золота. До упорядочения денежного обращены 1 золотая гинея равнялась 22 серебряным шиллингам, но это были, как правило, неполноценные шиллинги. Официальный курс, исхо­дивший из полновесных (но в действительности редких) серебряных монет составлял 20 шиллингов за гинею. Перечеканив сереб­ряную монету, король в 1696 г. сделал официальным прежний рыночный курс гинеи к золоту - 1 к 22. Тем самым соотношение золота к серебру оказалось завышенным - 1:15,9 В то время как в финансовом центре мира - соседней Голландии, >но равнялось 1:15. Пос­ле нового вмешательства Джона Локка в 1598 г. 1 гинею приравня­ли к 21 шиллингу 6 пенсам. Исаак Ньютон, бывший начальником Монетного двора в 1717г., снизил этот паритет до 21 шиллинга. Но даже после этого английский курс золота по отношению к се­ребру составлял 1:15,21. Поэтому на протяжении всего XYIII в. Англия импортировала золото и экспортировала серебро.

В результате в Англии произошел переход к золотомонетному стандарту. В 1774 г. английское правительство отказалось от доро­гостоящей перечеканки серебряных монет и приняло решение об отмене их обязательного приема в платежах, превышающих 25 фунтов. В 1816 г. был провозглашен золоти стандарт. Фунт стер­лингов стал эквивалентом соверена- peaльной золотой монеты, весившей 7,988 г и содержавшей чистого меняла в пропорции 11/12. Это придавало фунту стерлингов дополнительную устойчивость я соответствовало особенностям британских финансовых резервов. В некоторой степени золотое обращение в Англии поддерживалось англо-португальским договором лорда Met/эна (1703), позволив­шим англичанам воспользоваться бразильским золотом.

При этом само золото крайне редко присутствовало в денеж­ном обращении. Высший уровень денежной обращетя к концу XVIII в. был занят кредитными билетами английского банка и час­тных банков. Живший в начале XIX в. в Анппи француз-эмигрант Рубишо утверждал, что так и не увидел ни одной золотой i шеи пос­ле 1808 г. Этот первый в истории финансов государственный пере­ход на бумажное обращение был вызван нашхзоновским! война­ми. В 90-х годах XVIII в. экспорт денег (золотой и серебряной моне­ты) из Англии на континент принял огромные масштабы. По образному выражению Броделя это был «денежный хлыст", кото­рым Англия поднимала европейские монархист борьбу с Наполеоном. Поэтому в 1797 г. после долгих колебаний правительство Уиль­яма Пита уговорило парламент принять "закон банковских ограничениях», установивший принудительный курс кредитных биле­тов и отменивший их разменна золото Эта временная мера - некон­вертируемая «бумажная» валюта - сохранялась до 1821 г. без каких-либо серьезных последствий для финансовой системы страны.

Причины доверия британской публики к кредитным билетам основывались на вековой устойчивости английской денежной сис­темы, на гражданских и патриотических чувствах, принимавших необходимость «бумажного» денежного обращения в условиях за­тяжной борьбы с Наполеоном, и росте производства Англии в результате успешной промышленной революции. Как заметил Бро-дель: «Именно товарами, созданными их промышленностью, и продуктами их перераспределяющей торговли острова выплачи­вали своим европейским союзникам баснословные субсидии, ко­торые позволят им сокрушить Францию».

При Людовике XIV (1661 - 1715) основной денежной едини­цей Франции был ливр или франк (официально франк заменил ливр в 1799 г.). 1 ливр = 20 су, а 1 су = 12 денье. Серебряная монета «экю» равнялась 3 и более ливрам. По существу экю являлся фран­цузским аналогом талера. Золотой луидор был эквивалентен 24 ливрам. На территории Франции. Германии и Италии также ходи­ли испанские монеты -пистоли, равные 10 и более ливрам.

В основе французского ливра был турский ливр. В первой по­ловине XVII в. еще практиковались расчеты в парижских ливрах— «паризи», но с 1667 г. денежная система была стабилизирована: тур­ский ливр стал просто ливром. Интендант финансов Кольбер (1619 — 1683) запретил использование мелких медных денег - иностранных и выпускавшихся на присоединенных к Франции территориях (Оранж, Авиньон, Траву). В этих городах были закрыты монетные дворы. Сурово наказывались фальшивомонетчики. Суды признава­ли законными лишь сделки и контракты в национальной валюте. Огромным плюсом французской системы являлось то, что стоимость экю устанавливалась королевскими ордонансами. Завышение курса можно было проводить не прибегая к дорогостоящей процедуре пе­реплавки денег, а девальвацию монеты осуществлять постепенно.

Ливр до 1636 г. содержал 10,98 г чистого серебра. Затем пос­ледовала неизбежная в связи с войной девальвация до 8,69 г. В 1641 г. ^Держание серебра в ливре опять уменьшили до 8,3 г. В 1700 г. ливр упал до 7,02 г чистого серебра. Нижняя точка падения была достигнута в 1720 г., а с 1726 г. наступила стабилизация французс-денежной единицы. Были сделаны первые попытки ввести в оборот бумажные деньги. Циркулировали в стране и ассигнации государственных ведомств, хотя они: имели ограниченное распро­странение. Государство стало все чаще прибегать к займам. Но инфляцию было не остановить - войны требовали все больше средств. В итоге с 1715 г. стоимость ливра упала с 8,33 г чистого серебра до 5,33 г.

Покупательная способность французских денег была следу­ющей: заработок ремесленника составлял от 15 до 30 су в день, а квалифицированный рабочий получал от 310 до 620 ливров в год. 1 литр вина стоил 2 - 3 су, цыпленок - 15 су, фунт масла -5 — 8 су. Дюжина деревянных башмаков (сабо) - 25 су. При этом стоимость бриллиантов на Людовике XIV во время официальных церемоний составляла 16 млн. ливров. Личное состояние кардинала Мазарини, умершего в 1661 г., составляло 14 млн. ливров, хранившихся в подвалах Венсенского замка. Остров Бель-Иль в Атлантике в 1658 г. был продан за 1 млн. 300 тыс. ливров. Постройка дворца Во-ле-Виконт в 1656- 1661 г. обошлась в 18 млн. ливров. Это годовая зарплата 60 тыс. парижских рабочих.

Французский ливр в конце XVII в. занимал промежуточное по­ложение между полноценной монетой из драгоценного металла и бумажной банкнотой, чья стоимость была определена и гарантиро­вана государством. Благодаря сильной государственной власти (Фран­ция при Людовике XIV была образцовой европейской абсолютной монархией) можно было устанавливать завышенный куре ливра от­носительно реального содержания в монете чистого серебра.

Объективной проблемой французских финансов было отсут­ствие автономных источников металла, что отражалось на монете при малейших колебаниях европейской конъюнктуры. Происходила классическая «порча монеты». Об этом ярко свидетельствуют дан­ные по переплавкам французской монеты, собранные Арнольди (см. таблицу 6).

Испания в XVI - XVII в. вообще не смогла централизовать свою денежную систему. В стране осуществлялась эмиссия трех региональных денежных единиц: кастильского мараведи, ощущав­шего на себе все превратности великодержавной политики испан­ских Габсбургов, каталонского ливра„ курс которого ревниво под­держивался местным принципатом, с давних пор тесно связанным со средиземноморской торговлей, и валенсийским динаром, зани­мавшим промежуточное положение. В 1501 - 1609 г. валенсийский динар был эквивалентен 0,1389 г чистого серебра. Мараведи до 1602 г. содержал 0.094 г чистого серебра. Колоссальные воен­ные расходы привели к невиданной инфляции кастильского мара­веди, что определило разрыв в 1640 г. курса кастильской и ката­лонской денежной единицы. Мараведи только за 1640 - 1651 г. обес­ценился более чем в 2 раза. Началась эмиссия испанского биллона, который все меньше и меньше содержал серебра и все и больше и больше меди.

Для международных расчетов ордонансом испанского короля Карла V в 1537 г. был создан эскудо - золотой экю, занявший мес­то гранадской «эксцеллента» - золотой монеты мавров, чеканив­шейся еще из африканского золота. Этим же ордонансом предпи­сывалось оплачивать векселя только в золоте.

Таким образом, несмотря на становление мировой экономики и распространение «талерного стандарта» формирования единой денежной системы в Европе Нового времени так и не произошло. Отсутствие единой денежной системы приводило к тому, что в цен­тре европейской экономики раннего Нового времени - в Нидер­ландах в 1614г. находилось в обращении 400 разных типов моне­ты! Во₍Франции в это же время - 82 типа монеты.

Парадоксальным образом страна, имевшая постоянный при­ток драгоценного металла - Испания, постоянно получавшая из-за Атлантики американское серебро, к XVIII в. была почти лишена собственной полноценной серебряной монеты. Вся она уходила в более развитые страны как плата за великодержавную политику испанских Габсбургов. Из Нидерландов, Англии и Франции испан­ские монеты шли на финансирование мировой торговли. В конце XVI в. доминирующее положение в левантийской торговле пере­шло от венецианского цехина к «восьмерным монетам» - испанс­ким пиастрам в 8 реалов.

счете устремляются к Моголу как к своему центру [... ибо] только за наличные деньги можно купить у индийцев товары, которые хочешь везти в Европу». Эта, казалось бы, благоприятная ситуация имела и свои отрицательные стороны. Индия оказывалась в зависимости от колебаний международной экономической конъюнктуры. В «темные века», когда варварские нашествия разрушали торговые связи Евро­пы и Ближнего Востока, страна оказывалась без притока драгоцен­ных металлов. В периоды «торгового бума» иностранные монеты переполняли Индию драгоценными металлами, что снижало коти­ровку золота и благоприятствовало его контрабандному вывозу. К тому же огромные богатства привлекали захватчиков и колонизато­ров: мусульман, афганцев, португальцев, голландцев, французов и, наконец, англичан.

Китайская денежная система имела ряд особенностей. Глав­ное - это сравнительно раннее использование бумажных денег уже в IX — XIV в. Это было связано с необходимостью аккумулировать серебро для обеспечения торговых операций на Великом шелко­вом пути и облегчить расчеты между провинциями. Но государ­ство злоупотребляло правом эмиссии бумажных денег и в 1378 г. курс медных денег к бумажным составлял 13:17. В 1448 г. он дос­тиг совсем неприличной котировки -3:1000, после чего императо­ры из династии Мин отказались от бумажных денег.

Медные и железные китайские деньги «caixas» или «caches», которые европейцы называли «сапеками» («sapeques»), были тя­желыми и неудобными, хотя в Юго-Восточной Азии и чеканились монеты по китайскому образцу. Поэтому все медные рудники в Китае были собственностью государства, что облегчало тотальный контроль над денежным обращением. Свою форму китайские мо­неты приобрели около 200 г. до н.э. в эпоху династии Хань. В нача­ле Нового времени китайские монеты чеканились из сплава свин­ца с медью в пропорции 4:6. Поэтому их можно было сломать пальцами. Круглые по форме «caixas» имели клеймо только с од­ной стороны и квадратное отверстие в центре, чтобы нанизывать монеты в связки по 100 или 1 000 штук. Связка в 1 000 медно-свинцовых монет называлась «таэль» и являлась счетной единицей. Европейцы отождествляли «таэль» с экю.

Китайская денежная система долгое время сохраняла парал­лельное хождение различных товаро-денег: соли, зерна, шелка (в VIII в., в связи с активизацией караванной торговли с миром исла­ма), риса (в XV в., после отказа императоров от бумажных денег). Вплоть до XVIIT в. китайскую денежную систему венчали золотые и серебряные платежные слитки. Наибольшую ценность в глазах китайцев имели серебряные слитки «в форме маленькой лодочки», _К0торые европейцы называли «хлебцами» ⁹.

Китайские серебряные гривны были «белыми как снег», т.к. местная технология предписывала примешивать к металлу сурь­му. При торговых сделках специальными ножницами от «серебря­ного хлебца» отрезали необходимое количество металла. Серебро _в Китае ценилось весьма высоко и иногда его курс по отношению к золоту достигал 5:1' В то время как «среднеевропейский» курс в раннее Новое время имел тенденцию к уменьшению от 12:1 к 15:1. Источником серебра для Китая служили все те же перуанские мес­торождения. Испанские галеоны доставляли его в Манилу, на зах­ваченные испанцами Филиппинские острова, куда с разнообраз­ным товаром спешили китайские джонки. В результате в XVIII в. в Китае сложились две денежные системы: «экономика пиастра» (се­ребряного испанского песо в 8 реалов) в прибрежных районах и «экономика сапека» (традиционной китайской медной монеты) во внутренних провинциях Поднебесной. Баланс между ними поддер­живало китайское правительство, на этот раз из маньчжурской ди­настии Цин. Оно осуществляло эмиссию серебра из императорс­кой казны, если стоимость белого металла относительно меди по­вышалась, и эмиссию меди, если наблюдался обратный процесс.

Таким образом, на Востоке к Новому времени сложились са­мобытные денежные системы, которые отражали уровень разви­тия товарно-денежных отношений и специфику экономической жизни страны: активное участие в мировой торговле Индии или большая степень государственного регулирования экономики в Китае. Но в начале XIX в. все восточные денежные системы были в той или иной степени подчинены европейской денежной систе­ме. Они могли сохранять свою самобытность лишь на уровне внут­ренних и региональных рынков