Очерк третий депозит в современном банковском праве
Общие замечания
В современном банковском праве банковский вклад (депозит) выступает в трех аспектах:
1) в качестве традиционной банковской операции;
2) в качестве вида деятельности, разрешенного только для организаций, имеющих лицензию на занятие банковской деятельностью;
3) в качестве объекта специальной правовой защиты в рамках системы гарантирования возврата депозитов.
Соответственно этому с точки зрения своей структуры данный правовой институт может быть представлен как включающий статусную, содержательную и эндогенную составляющие.
Статусная составляющая означает особенности правового статуса субъектов, вовлеченных в депозитную операцию, применительно именно к содержанию такой операции.
В зависимости от статуса субъектов, вовлеченных в данную банковскую услугу, меняется содержание такой услуги либо даже ставится под вопрос сама возможность ее осуществления. Поскольку привлечение депозитов рассматривается в настоящее время в различных юрисдикциях как одна из составляющих банковской деятельности, то ее осуществление в роли банка возможно только теми субъектами, которые имеют на это разрешение, выданное компетентным органом соответствующей страны. Так, в Российской Федерации право на привлечение денежных средств во вклады физических лиц имеют не все банки, но отвечающие дополнительно установленным для этих целей требованиям.
Содержательная составляющая представляет собой права и обязанности субъектов, участвующих в сделке, т.е. договор банковского вклада.
Эндогенная составляющая представляет собой системы (схемы) гарантирования (страхования) возврата вкладов <1>.
--------------------------------
<1> Напомним, что термин "эндогенный" применительно к институтам банковского права означает вспомогательный институт, имеющий основную цель - минимизацию основного риска соответствующей банковской услуги. В отношении кредитных услуг данный термин используется для характеристики кредитных рейтинговых агентств - Лариса Драгомир рассматривает их как рыночный эндогенный механизм, способствующий коррекции информационной диспропорции в банковской деятельности, тем самым снижая кредитный риск (см.: Dragomir L. European Prudential Banking Regulation and Supervision: The legal dimension. Part 4.2). В отношении банковской депозитной услуги этой характеристике соответствуют схемы гарантирования возврата депозитов, снижающие основной риск такого рода услуг - риск неполучения размещенных в банке денежных средств.
Договор банковского вклада
в современных системах банковского права
В качестве юридической формы традиционной банковской операции депозит повсеместно признается договором между банком и клиентом. Соответственно к такой банковской сделке применимы правила общего договорного права соответствующей страны. Но наряду с этим депозитная операция регулируется и иными нормами - нормами специального законодательства или судебного прецедента в зависимости от особенностей соответствующей правовой системы. Нужно сказать, что подробное регулирование договора банковского вклада характерно не для всех правовых систем рассматриваемого региона. Так, подробное регулирование на законодательном уровне существует во Франции, достаточно подробно ряд вопросов урегулирован в прецедентном праве Великобритании. В то же время есть и другие примеры (например, Италия), где специальные нормы о договоре банковского депозита весьма лаконичны, ограничиваются рядом общих положений гражданского кодекса, в соответствии с которыми предусматриваются обязанности банка вернуть вклад и проценты по нему в соответствии с условиями договора, а также ряд технических аспектов, таких как доказательственный характер сберегательной книжки.
Оправданно в качестве примеров, иллюстрирующих правовое регулирование банковских вкладов (как договоров банковской услуги), привести те страны, в которых такое регулирование сравнительно подробно. Мы в связи с этим обратимся к банковскому праву Великобритании, Франции, а также России.
Великобритания
В терминологии английского банковского права принято говорить, как правило, не о договоре банковского вклада (депозита), а о "процентном счете" в отличие от текущего счета. Три основных отличия процентного счета от текущего, по мнению английских юристов <1>, суть следующие:
--------------------------------
<1> Ellinger E.P., Lomnicka E., Hooley R.J.A. Ellinger's Modern Banking Law. Fourth Edition. P. 329 - 330.
во-первых, такой счет представляет собой доходный счет для клиента в смысле получения клиентом процентов на остаток на счете - ситуация, традиционно нехарактерная для текущего счета, где проценты либо не начисляются, либо "выплачиваются" в виде освобождения клиента от обязанности уплачивать банковские комиссии при условии, если кредитный остаток по текущему счету выше определенной в договоре величины, т.е., по сути, речь идет о зачете взаимных требований;
во-вторых, в отношении кредитного остатка по текущему счету клиент вправе выставлять чеки, в то время как чековая книжка в отношении депозитного счета в практике большинства банков не выдается, что рассматривается в качестве доказательства подразумеваемого договорного условия, что чеки не могут выставляться в отношении процентного счета;
в-третьих, текущий счет в обычной банковской практике может иметь либо кредитный, либо дебетовый остаток в пределах разрешенного овердрафта, но в отношении процентного счета прецедентное право заняло позицию, которая не признает возможность овердрафта процентного счета <1>.
--------------------------------
<1> Barclays Bank v. Okenarhe (1966).
Отмеченная разница процентного (депозитного) и текущего счета носит весьма устоявшийся традиционный характер, будучи достаточно четко артикулированной в прецедентном праве еще в конце XIX в.: "Если деньги находятся на текущем счете, они подлежат уплате по предъявлению чека и на них не начисляются проценты; в то время как если они помещены на депозитный счет, они приносят проценты и не подлежат уплате по предъявлению чека, но выплачиваются после уведомления, предъявленного за 21 день до платежа" <1>. Даже при учете того, что в настоящее время разница между текущим и депозитным счетом иногда стирается (в силу того что ряд банков начисляют проценты на кредитный остаток текущего счета, а ряд банков позволяют выставлять чеки в отношении депозитного счета), указанная выше разница сохраняет свое традиционное значение.
--------------------------------
<1> В конкретном случае, рассматривавшемся в этом деле - Re Head, Head v. Head (#2) (1894).
По своей юридической природе отношения между банком и вкладчиком рассматриваются в английском праве как отношения между кредитором и должником, где в качестве должника выступает банк, а непосредственное содержание таких отношений определяется соответствующим договором. Стандартные условия договоров предполагают в числе прочего, что клиент (вкладчик) обязан проявлять разумную степень осмотрительности, а также связан правилами о возврате вклада, предусмотренными изначально договором. Суды в целом занимают позицию, согласно которой условия, напечатанные на документе, оформившим отношения по банковскому вкладу (passbook - аналог сберегательной книжки, либо в перечне стандартных условий, предоставленных клиенту при открытии процентного счета), являются предварительными условиями в отношении обязательства банка выдать денежные средства вкладчику <1>. Естественно, это правило действует без ущерба для прав клиента ссылаться на неосведомленность об этих условиях, в том числе и в силу неознакомления банком клиента с условиями договора (о чем шла речь ранее при рассмотрении статуса клиента). Например, в одном из дел суд посчитал, что клиент не связан условиями, написанными на обложке, в которую была вложена сберегательная книжка, поскольку в силу места расположения соответствующего текста суд счел невозможным рассматривать его в качестве текста контракта. На этом основании английские авторы делают вывод, согласно которому принципиальным является вопрос о том, насколько клиент в момент открытия процентного счета проинформирован о том, что условия договора напечатаны в сберегательной книжке <2>.
--------------------------------
<1> Re Australia and New Zealand Savings Bank Ltd, Mellas v. Evriniadis (1972).
<2> Ellinger E.P., Lomnicka E., Hooley R.J.A. Ellinger's Modern Banking Law. Fourth Edition. P. 334.
Как правило, суды склонны рассматривать один процентный счет как один договор банковского депозита, а операции, проводящиеся по этому счету, в качестве операций в рамках одного договора. Теоретически это может послужить для банка основанием не принять от клиента денежные средства для увеличения депозита, если это специально не оговаривалось при заключении договора.
Одним из наиболее существенных условий договора банковского вклада является условие о возврате денежных средств вкладчику. Прецедентное право подтвердило правомерность банковской практики, в силу которой средства выдаются по требованию, в определенный срок ("фиксированный" или срочный депозит, иногда называется "инвестиционным счетом"), а также по требованию за определенное время до даты выдачи <1>.
--------------------------------
<1> Bagley v. Winsome and National Provincial Bank Ltd (1952).
Другим существенным аспектом договора банковского вклада является признание того, что сберегательная книжка (или аналогичный документ) не является оборотным инструментом, и в силу этого передача сберегательной книжки другому лицу не означает передачу этому лицу права на получение банковского вклада. Довольно курьезным обстоятельством английского банковского оборота явилось то, что большинство банков перестали выдавать сберегательные книжки в силу именно распространенного заблуждения клиентов, согласно которому те считали, что передача сберегательной книжки другому лицу с совершением передаточной надписи на ней имеет последствия индоссирования оборотного инструмента. В результате такого неправильного понимания банкам приходилось сталкиваться с ситуациями довольно рискованных выплат средств с депозитных счетов. Другой "бытовой" клиентской причиной отхода от практики сберегательных книжек явилась нередкая утрата таковых клиентами, в том числе и с возможностью попадания их в руки недобросовестных владельцев. С банковской стороны определенное значение имело и то обстоятельство, что ведение сберегательных книжек означало дополнительный объем работы для банковских сотрудников.
Отсутствие оборотного характера сберегательных (депозитных) документов было подтверждено рядом прецедентов. Так, лорд-судья Аткин указал, что депозитная расписка не содержит явно выраженного обещания банка уплатить определенную сумму, подобного простому векселю, единственной целью выдачи расписки является подтверждение отдельно взятой трансакции, в силу чего она является письменным удостоверением долга <1>. В исследовании этого вопроса прецедентное право также заняло позицию, согласно которой стороны по своей воле не могут создать новый оборотный инструмент, в лучшем случае такой новый инструмент может быть создан коммерческими обычаями, но при этом такой обычай хотя и не обязательно должен существовать в течение продолжительного времени, должен быть определенным, общеизвестным и признанным в лондонском Сити <2>. Сказанное, впрочем, не исключает доктринального подхода к возможности уступки прав требования по сберегательному документу, для этого необходимо совершение на нем надписи, из которой четко следует, что права по данному документу переданы указанному лицу <3>. Другой практический аспект отсутствия оборотного характера сберегательного документа состоит в том, что он рассматривается в качестве не очень эффективного средства обеспечения, хотя, с другой стороны, удержание такого документа банком может в ряде случаев носить характер побуждения должника к исполнению его обязательств, поскольку без выполнения таковых он не может иметь доступ к своим денежным средствам (правда, с оговоркой о том, что при заявлении об утрате данного документа доступ к денежным средствам может быть восстановлен, поэтому "эффективное" удержание предполагает сообщение банком-кредитором банку, в котором открыт депозитный счет, о факте такого удержания) <4>.
--------------------------------
<1> Akbar Khan v. Attar Singh (1936).
<2> Crouch v. Credit Foncier of England Ltd (1873), Goodwin v. Robarts (1875), Edelstein v. Schuler & Co (1902), Sewell v. Corp (1824), Tucker v. Linger (1863), Picker v. London and County Banking Ltd (1887).
<3> Ellinger E.P., Lomnicka E., Hooley R.J.A. Ellinger's Modern Banking Law. Fourth Edition. P. 341.
<4> Ibidem.
Нужно сказать, что возможность уступки прав по сберегательному документу, позволяя такую уступку принципиально, в то же время влечет за собой сложности, свойственные уступке прав как таковой. Так, например, в одном из дел было постановлено, что "если депозитная расписка, содержащая действительную передаточную надпись, представлена в банк неизвестным лицом, не существует абсолютного правила в отношении обязанности банка уплатить против представления такого документа, если оказывается, что документ предъявлен лицом, не имеющим на то достаточных полномочий" <1>.
--------------------------------
<1> Wood v. Clydesdale Bank Ltd (1914).
В стремлении устранить недостатки традиционных сберегательных документов в качестве средства обеспечения, происходящие из отсутствия у них оборотного характера, банковская практика выработала новый документ - оборотный депозитный сертификат (negotiable certificate of deposit (NCD)). Данный документ выдается в отношении каждого вклада, совершенного на процентный счет, и из самого названия документа следует, что он претендует на оборотный характер. Однако к настоящему времени данный вопрос еще не получил своего окончательного разрешения. С одной стороны, существует прецедент, на который можно сослаться в подтверждение оборотного характера такого депозитного сертификата, поскольку судья рассматривал его в качестве новой формы оборотного инструмента, порожденного коммерческой практикой <1>. Но, с другой стороны, эта позиция была выражена лишь как obiter dictum, этот вопрос не исследовался специально, к тому же существует немало мнений, указывающих на серьезное препятствие к признанию оборотного депозитного сертификата в качестве оборотного инструмента. Основным аргументом продолжает оставаться тот, что в отличие от простого векселя депозитный сертификат, даже оборотный, не является безусловным обещанием уплатить денежную сумму; кроме того, не решен вопрос о возможности рассмотрения оборотного депозитного сертификата в качестве инструмента, соответствующего критериям определенности, разумности, общеизвестности и общепринятости.
--------------------------------
<1> Customs and Excise Comissioners v. Guy Butler (1977).
Следует отметить и другой важный аспект, относящийся в банковском праве Англии в том числе и к взаимоотношениям банка и клиента в связи с банковским вкладом. Дело в том, что независимо от вида счета лицо, имеющее счет в банке, рассматривается английским банковским правом в качестве клиента банка, а это влечет за собой наличие у вкладчика тех правомочий клиента, которые характерны для статуса клиента вообще, по крайней мере в той степени, в которой это не является несовместимым с природой отношений по "процентному счету".
Франция
Особенностью банковского права Франции является высокая степень законодательного регулирования отношений, складывающихся в ходе депозитных операций. Многие вопросы, которые в банковском праве Великобритании регулируются на уровне договора банка и клиента, во Франции регулируются на уровне законодательства, которое устанавливает правила о банковских вкладах, учитывающие разные категории банков (и более широко - организаций), принимающих вклады, разные категории вкладчиков, разные цели вкладов. Детальный анализ данных положений был бы излишен в данной работе, в то же время освещение данных вопросов на уровне Денежного и финансового кодекса представляется достаточным для адекватного представления о вопросе в рамках настоящего сравнительно-правового исследования.
Наиболее традиционная для французского банковского права классификация банковских депозитов подразделяет их на регулируемые и обычные.
Основной чертой регулируемых депозитов (или регулируемых счетов) являются, с одной стороны, более выгодные условия, но с другой - более жесткое регулирование, осуществляемое на основе полномочий, предоставленных компетентным органам Денежным и финансовым кодексом Франции.
Так, одним из наиболее популярных регулируемых депозитов является Livret A депозит. Проценты, получаемые по такому счету, не подлежат обложению налогом, при этом размер процентов может изменяться до четырех раз в год. Согласно Денежному и финансовому кодексу регулятивные положения должны предусматривать максимальный размер средств, которые можно разместить на таком счете <1>, кроме того, законом установлено, что одно физическое лицо может располагать только одним счетом такого типа <2>. Достаточно сходные условия характерны для другого регулируемого счета - Livret Bleu <3>.
--------------------------------
<1> В настоящее время, по данным ведущего французского портала по собственности во Франции French-Property.com, этот лимит составляет 15300 евро. Интернет-ресурс: http://www.french-property.com/guides/france/finance-taxation/banking/savings/regulated-savings-accounts.
<2> Статья L221-1 Денежного и финансового кодекса Франции.
<3> Интернет-ресурс: http://www.french-property.com/guides/france/finance-taxation/banking/savings/regulated-savings-accounts.
Существует также счет для физических лиц в возрасте от 12 до 25 лет (Livret Jeune). Согласно Денежному и финансовому кодексу несовершеннолетние вправе самостоятельно открывать банковские счета и зачислять на них средства. Что касается снятия средств, то правила различны в зависимости от возраста вкладчика: в возрасте до 16 лет для снятия средств требуется согласие законного представителя, в возрасте от 16 до 18 лет снятие средств производится ими самостоятельно, если против этого не возражают их законные представители <1>. Физическое лицо в возрасте от 12 до 25 лет может иметь только один счет указанного вида. При этом закон предоставляет Государственному совету право устанавливать особенности режима такого счета, включая условия его открытия и закрытия (в том числе по достижении вкладчиком возраста 25 лет), процентные ставки, правила надзора за соблюдением режима счета. Нарушение вкладчиком режима счета может повлечь для него санкции в виде лишения процентов <2>.
--------------------------------
<1> Статья L221-24 Денежного и финансового кодекса Франции.
<2> Статья L221-26 Денежного и финансового кодекса Франции.
Еще одним распространенным во французском обороте видом банковского вклада является "народный сберегательный счет" (Livret d'Epargnepopulaire), который доступен для лиц с небольшими доходами. Критерием определения дохода является сумма уплачиваемых налогов - если эта сумма ниже установленного в соответствии с законодательством уровня, то такое физическое лицо (налогоплательщик) имеет право на открытие указанного счета <1>. При этом счет может открываться только налоговым резидентам Франции, которые должны быть в состоянии предоставить доказательства того, что сумма уплаченных налогов (исчисленная с соблюдением определенных законодательством правил) не превышает установленного порога <2>. Режим счета может определяться Государственным советом, который вправе устанавливать операции, разрешенные для такого счета, и условия, при выполнении которых банки вправе открывать такие счета, при этом операции по таким счетам должны быть открыты для проверки финансовой инспекции. Законодательство позволяет открыть один такой счет одному налогоплательщику и один - его супруге (супругу) <3>.
--------------------------------
<1> Статья L221-13 Денежного и финансового кодекса Франции. Для 2011 г. указанный порог равнялся 769 евро. Интернет-ресурс: http://www.french-property.com/guides/france/finance-taxation/banking/savings/regulated-savings-accounts.
<2> Статья L221-15 Денежного и финансового кодекса Франции.
<3> Статья L221-16 Денежного и финансового кодекса Франции.
Банковскому праву Франции известен также сберегательный счет для приобретения жилищной недвижимости (plan epargne logement). Этот счет используется для создания сбережений в целях приобретения, строительства, расширения, ремонта, улучшения жилищной недвижимости при условии, что такая недвижимость (даже если она имеет частично коммерческий характер) используется в качестве основного места проживания вкладчика, при этом Государственному совету предоставлено право установить иное целевое назначение данных средств, но опять же в рамках приобретения (улучшения) недвижимости <1>.
--------------------------------
<1> Статья L221-29 Денежного и финансового кодекса Франции, ст. L315-1-315-3 Строительного и жилищного кодекса Франции.
В отношении практически всех депозитных счетов (включая стандартные) действуют также следующие правила:
- права требования по банковским депозитным счетам нетрансферабельны (не подлежат передаче другим лицам) <1>;
--------------------------------
<1> Статья L221-1 Денежного и финансового кодекса Франции.
- средства с депозитного счета могут быть выплачены по требованию добровольно, но обязанность выплаты возникает у банка по истечении двухнедельного срока с момента предъявления требования <1>;
--------------------------------
<1> Статья L221-2 Денежного и финансового кодекса Франции.
- вкладчик вправе перевести средства со своего депозитного счета в одном банке на депозитный счет в другом банке <1>;
--------------------------------
<1> Статья L221-3 Денежного и финансового кодекса Франции.
- по истечении 30 лет со дня последней операции по счету средства с такого счета распределяются следующим образом: две пятых - между сберегательными банками, остальные перечисляются в Фонд национальной солидарности и совместных действий <1> (если средства с депозитного счета переданы по завещанию при условии их неиспользования до определенной даты, тридцатилетний период исчисляется с такой даты).
--------------------------------
<1> Статья L221-5 Денежного и финансового кодекса Франции.
Россия
Мы полагаем возможным охарактеризовать правовое регулирование договора банковского вклада в Российской Федерации на законодательном уровне как достаточно сбалансированное. Данный тезис основывается на том, что, с одной стороны, в России нет такого жесткого регулирования ряда депозитных договоров, как это имеет место в банковском праве Франции, а с другой - существующий уровень законодательного регулирования не позволяет говорить об игнорировании законодателем вопросов банковского вклада, особенно когда речь идет о вкладчике - физическом лице <1>.
--------------------------------
<1> Последнее обстоятельство в банковском праве России можно объяснить и тем, что часть вторая ГК РФ разрабатывалась и принималась после периода финансовых "пирамид", известного невыполнением финансовыми организациями своих обязательств перед клиентами.
Мы полагаем возможным указать на следующие правовые конструкции российского гражданского и банковского права, защищающие интересы вкладчика.
Субъектные характеристики сторон договора. Согласно буквальному указанию гражданского законодательства стороной, уполномоченной на принятие вклада, является банк. Это положение логично конкретизируется положениями банковского законодательства, согласно которому банк - это не только кредитная организация, имеющая лицензию Банка России на совершение банковских операций, но при этом та кредитная организация, которая вправе принимать средства во вклады от физических лиц (вторая сторона договора) только при наличии специальной лицензии Банка России, которая, в свою очередь, выдается при соответствии банка ряду дополнительных требований наряду с общими требованиями, которые предъявляются к кредитной организации при получении лицензии Банка России во время собственно регистрации кредитной организации. Эти дополнительные требования предусматривают минимум два года деятельности банка либо более высокий размер собственных средств банка, раскрытие информации о лицах, оказывающих существенное влияние на принимаемые банком решения. Наряду с этим банковское право обусловливает право на привлечение вкладов физических лиц участием банка в системе обязательного страхования вкладов физических лиц в банках. Другими словами, речь идет о требованиях, принципиально направленных на получение банком права на привлечение вкладов физических лиц только в том случае, когда выполняются условия, способствующие вероятности возврата таких вкладов и выплаты процентов по ним.
Реальный характер договора банковского вклада следует из буквального содержания п. 1 ст. 834 ГК РФ, согласно которой по договору банковского вклада одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) денежную сумму, обязуется возвратить вклад и уплатить проценты на условиях и в порядке, предусмотренных договором. Реальный характер договора банковского вклада позволяет вкладчику изменить свое решение в период между заключением договора и внесением денежных средств (насколько эти события могут отстоять друг от друга во времени с учетом конкретных обстоятельств), а также лишает банк права принудительно потребовать от вкладчика внесения денежных средств, предусмотренных договором, как в момент его подписания, так и в процессе действия заключенного договора.
Публичный характер договора банковского вклада. В силу данного обстоятельства банк, с одной стороны, не может отказать в заключении договора вкладчику (физическому лицу), обратившемуся за заключением договора, а с другой стороны, банк ограничен в произвольном изменении условий договора.
Невозможность отказать в заключении договора физическому лицу, обратившемуся в банк за заключением договора, следует из законодательных положений, согласно которым коммерческая организация обязана заключать такие договоры с каждым, кто к ней обратится, и отказ в заключении такого договора не допускается (ст. 426 ГК РФ).
Что же касается затруднения произвольного изменения условий договора банковского вклада вследствие его публичного характера, то приведем в качестве примера одно из судебных дел, в котором данный вопрос получил трактовку, защищающую интересы вкладчика <1>.
--------------------------------
<1> Постановление ФАС Дальневосточного округа от 27 декабря 2010 г. N Ф03-8951/2010.
Один из вопросов, исследованных в ходе рассмотрения дела в различных судебных инстанциях, состоял в возможности одностороннего изменения банком условий договора банковского вклада как публичного договора. Применительно к данному делу право банка на одностороннее изменение условий договора с вкладчиком содержалось в типовой форме договора банковского вклада "Универсальный", и этот факт по-разному оценивался судами различных инстанций. Так, суд первой инстанции посчитал возможным в силу принципа свободы договора допустить включение банком в типовую форму договора банковского вклада условия о возможности изменения договора в одностороннем порядке. Суд апелляционной инстанции также посчитал возможным включение в типовую форму условия об одностороннем изменении банком условий договора на ином основании, согласно которому типовая форма не содержит признаков договора в смысле ст. 420 ГК РФ, поскольку является только проектом договора, который не устанавливает, не изменяет и не прекращает права и обязанности конкретных лиц.
Кассационная инстанция справедливо указала на неправильное применение судами первой и второй инстанций норм материального права. Позиция кассационной инстанции основывалась на том, что договор банковского вклада с физическим лицом является публичным договором, вследствие чего он должен заключаться на одинаковых со всеми физическими лицами условиях. Далее суд указал, что типовая форма договора вклада "Универсальный" является публичной офертой, содержит заранее определенные условия, что означает отсутствие у потребителя возможности влиять на содержание договора. На этом основании суд посчитал законным предписание Роспотребнадзора внести изменение в типовую форму договора вклада "Универсальный", состоящее в устранении права банка на одностороннее изменение условий договора.
Таким образом, можно сказать, что в судебной практике положение о публичном характере договора банковского вклада с вкладчиком-гражданином получило трактовку, согласно которой поскольку публичный договор заключается на одинаковых со всеми условиях, то условие договора о праве банка в одностороннем порядке изменять условия договора рассматривается как противоречащее положениям ГК РФ о публичном договоре.
Запрет на одностороннее уменьшение банком процентной ставки по вкладу физического лица. Наряду с общим ограничением права банка на одностороннее изменение условий договора банковского вклада как публичного договора гражданское законодательство содержит специальный запрет на одностороннее уменьшение банком процентной ставки по договору банковского вклада, кроме случаев, предусмотренных законом, причем, подчеркнем это обстоятельство, не законом вообще, но специально принятой на такой случай нормой закона. Речь идет о ст. 838 ГК РФ, согласно которой "определенный договором банковского вклада размер процентов на вклад, внесенный гражданином на условиях его выдачи по истечении определенного срока либо по наступлении предусмотренных договором обстоятельств, не может быть односторонне уменьшен банком, если иное не предусмотрено законом".
Данная норма также имеет историю своего толкования в судебной практике <1>. В ходе заинтересованного применения данной нормы со стороны банков имели место попытки обосновать свое право на одностороннее уменьшение процентов по вкладу тем, что "закон", о котором, по мнению банков, ведет речь ст. 838 ГК РФ, существует - это Федеральный закон "О банках и банковской деятельности", ст. 29 которого допускает возможность одностороннего изменения банком договора с клиентом в случаях, предусмотренных не только законом, но и договором. Дискуссия в судебных органах по этому поводу была подытожена в пользу вкладчика Верховным Судом РФ, согласно позиции которого (дело N 64В97-пр8) право банка на изменение процентов по банковскому вкладу гражданина в одностороннем порядке может быть предусмотрено только законом. Главным основанием, по которому Верховный Суд РФ отверг возможность ссылки на ст. 29 Федерального закона "О банках и банковской деятельности", послужило то, что часть вторая ГК РФ вступила в силу после принятия Федерального закона "О банках и банковской деятельности". Мы полагаем (и отчасти сожалеем, что данный аргумент не нашел отражения в указанном решении Верховного Суда РФ), что имеет немаловажное значение и другой аспект - норма ст. 29 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" носит общий характер, она относится ко всем вообще договорам, заключенным между банком и клиентом, в то время как норма ст. 838 ГК РФ имеет специальный характер, относясь только к одному виду договора - договору банковского вклада, причем к такому подвиду этого договора, в котором вкладчиком является гражданин <2>. С учетом этого норма ст. 838 ГК РФ должна превалировать над нормой ст. 29 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" в силу принципа превалирования частной нормы над общей <3>.
--------------------------------
<1> См. об этом, напр.: Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001. С. 258 - 259.
<2> См. также: Суханов Е., Хохлов С. Вправе ли банки изменять процентные ставки по вкладам частных лиц? // Известия. 1996. 27 марта.
<3> Следует отметить, что вопрос, связанный с толкованием ст. 29 Федерального закона "О банках и банковской деятельности", был поднят на уровне Конституционного Суда РФ, который в своем Постановлении от 23 февраля 1999 г. N 4-П признал положение ст. 29 Федерального закона "О банках и банковской деятельности", не соответствующей Конституции РФ, как позволяющее банкам произвольно снижать процентную ставку по банковскому вкладу на основе договора, без определения в Федеральном законе оснований, обусловливающих такую возможность.
Подводя итоги рассмотрения вопросов договора банковского вклада в современном банковском праве, можно сказать следующее: банковский вклад - это банковская сделка, представляющая собой существенный риск прежде всего для вкладчика. В связи с этим в банковском праве разных стран сложились конструкции, ограничивающие свободное усмотрение сторон договора банковского вклада вообще и защищающие права вкладчика как слабой стороны в договоре по отношению к банку в частности. Эти правовые конструкции соответствуют традициям, укоренившимся в соответствующей правовой системе. Так, в праве Франции существует сравнительно жесткая законодательная регламентация условий договора банковского вклада, прежде всего в отношении ряда законодательно закрепленных видов вкладов ("регулируемые депозиты"). В праве Англии законодательная регламентация гораздо ниже (практически она сводится к законодательному ограничению права на привлечение вкладов организациями, которые имеют лицензию FSA), но при этом прецедентное право содержит достаточно широкий набор средств, позволяющих заинтересованному вкладчику защитить свои права, которые были выработаны в ходе развития прецедентного права, регулирующего отношения банка и клиента. Эффективные правовые конструкции, защищающие права вкладчика, закреплены и в российском законодательстве, будучи впоследствии истолкованы в ряде существенных аспектов в пользу вкладчика-гражданина высшими судебными инстанциями <1>.
--------------------------------
<1> Под "эффективностью" таких правовых конструкций мы имеем в виду прежде всего их материально-правовую эффективность, которой в то же время может недоставать процессуальной эффективности в силу отсутствия в российской банковской системе законодательно закрепленных органов альтернативного разрешения споров между банком и клиентом, примеры которых существуют в современном зарубежном банковском праве.
Таким образом, создание правовых конструкций, направленных на защиту интересов вкладчика и учитывающих правовые традиции конкретной правовой системы, можно считать устоявшейся чертой и результатом развития современного банковского права.
Мы считаем маловероятной какую-либо существенную гармонизацию банковского права в этом направлении. Процессы развития современного банковского права в Европейском союзе (что оправданно рассматривать как показатель развития современного банковского права вообще) показывают, что законодатель уделяет большее внимание развитию системы гарантирования депозитов (что было обозначено в начале статьи как эндогенная составляющая). Действительно, на уровне ЕС не делалось попыток каким-либо образом гармонизировать положения договоров банковского вклада, но в отношении систем гарантирования депозитов ситуация иная. Действительно, в банковском праве Европейского союза официальное внимание к вопросу гарантирования возврата депозитов насчитывает более чем двадцатилетнюю историю и обусловлено пониманием того простого обстоятельства, что для создания единого рынка банковских услуг наличие системы гарантирования возврата вкладов на всей территории ЕС столь же существенно, сколь и наличие сходных пруденциальных правил. В качестве первого официального документа по этому вопросу можно рассматривать Рекомендацию 87/63/ЕЕС от 22 декабря 1986 г. по поводу введения схемы гарантирования возврата депозитов в Сообществе <1>. Впоследствии принимается Директива 94/19/ЕС от 30 мая 1994 г. о схемах гарантирования возврата депозитов, которая составила основу современного регулирования данного вопроса в банковском праве ЕС. Затем положения указанной Директивы корректируются Директивой 2009/14/ЕС от 11 марта 2009 г. Наконец, в настоящее время существует проект новой редакции Директивы о схемах гарантирования возврата депозитов. Содержательно положения данных документов показывают тенденцию движения от минимальной гармонизации к гармонизации все большего количества понятий и процедур, обеспечивающих возврат депозитов вкладчикам - физическим лицам.
--------------------------------
<1> Текст доступен в интернет-ресурсе: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:31987H0063:EN:html.
В этих условиях можно сказать, что по мере достижения национальной правовой системой приемлемого баланса в изначальной договорной диспропорции между банком и клиентом средствами, традиционными и приемлемыми для соответствующей правовой системы, дальнейшее развитие правового регулирования банковского вклада концентрируется на пути создания организационно-правовых средств минимизации рисков скорее экономического, нежели правового характера, при наступлении которых банк оказывается не в состоянии выполнить свои договорные обязательства. Этой цели и служит система гарантирования депозитов, что в начале настоящей главы было обозначено как эндогенная составляющая депозита в современном банковском праве.
Гарантирование возврата депозитов
в современном банковском праве
Вопрос имеет достаточно продолжительную историю в банковском праве европейских стран, как на уровне Европейского союза, так и в национальных правовых системах.
Банковское право ЕС
В банковском праве Европейского союза официальное внимание к вопросу гарантирования возврата депозитов насчитывает более чем двадцатилетнюю историю и обусловлено пониманием того простого обстоятельства, что для создания единого рынка банковских услуг наличие системы гарантирования возврата вкладов на всей территории ЕС столь же существенно, сколь и наличие сходных пруденциальных правил <1>. В качестве первого официального документа по этому поводу можно рассматривать Рекомендацию 87/63/ЕЕС по поводу введения схемы гарантирования возврата депозитов в Сообществе <2>, однако данный документ не привел к ожидаемым результатам, поскольку реальное изменение ситуации с гарантированием возврата депозитов в ЕС возможно только на директивном уровне. В связи с этим была принята Директива 94/19/ЕС от 30 мая 1994 г. о схемах гарантирования возврата депозитов. Основные правовые конструкции, используемые Директивой, суть следующие.
--------------------------------
<1> Об этом, в частности, прямо сказано в преамбуле Директивы 94/19/ЕС о схемах гарантирования возврата депозитов.
<2> Текст доступен в интернет-ресурсе: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:31987H0063:EN:html.
Понятие депозита и "недоступного депозита". Директива 94/19/ЕС определяет депозит как "любой кредитный баланс, который возник в результате того, что денежные средства были оставлены на счете, или вследствие временной ситуации, возникшей вследствие обычных банковских сделок, и который кредитный институт должен вернуть в соответствии с применимыми положениями права или договора, или любой долг, подтвержденный сертификатом, выпущенным кредитным институтом" (ст. 1).
По поводу данного определения можно сказать, что оно преследует цель дать разумно широкое понятие депозита, с тем чтобы не свести его к формально-юридическому аспекту, т.е. договору банковского вклада - речь идет о любом кредитном остатке, который кредитный институт должен вернуть клиенту в соответствии с заключенным между ними договором и (или) нормами применимого права.
Наряду с этим Директива 94/19/ЕС установила ряд изъятий, т.е. тех денежных средств, которые, подпадая под определение депозита, тем не менее исключались из числа гарантируемых депозитов (это исключение могло быть установлено по усмотрению отдельных государств - членов ЕС). В числе таких изъятий были названы денежные средства, размещенные в кредитных институтах:
- кредитными и финансовыми институтами;
- страховыми предприятиями;
- правительствами и иными центральными государственными органами;
- провинциальными, региональными, местными и муниципальными органами;
- предприятиями коллективного инвестирования;
- пенсионными фондами и фондами компенсации при увольнении;
- директорами, менеджерами кредитного института (и рядом приравненных к ним лиц), в том числе если вкладчик занимает аналогичную должность в другом кредитном институте той же группы, а также депозиты близких родственников таких лиц;
- другими компаниями, входящими в ту же группу, что и кредитный институт;
- на предъявителя,
и ряд других, включая денежные средства, за размещение которых клиент получил индивидуальные условия, выполнение которых кредитным институтом способствовало ухудшению финансового состояния института; долговые ценные бумаги, обязательства из собственных акцептов и векселей; денежные средства в валюте стран, не являющихся членами ЕС <1>. Наряду с этим защита не предоставлялась инструментам, которые подпадали под определение "собственных средств" в соответствии с Директивой 89/299/ЕЕС от 17 апреля 1989 г. о собственных средствах кредитных институтов, а также депозиты, возникающие из сделок, в отношении которых в уголовном судопроизводстве было вынесено решение об отмывании денег (ст. 2).
--------------------------------
<1> Приложение I к Директиве 94/19/ЕС.
Таким образом, Директива устанавливает достаточно широкое определение депозита и одновременно исключает из сферы защиты ряд категорий денежных средств, формально подходящих под определение депозита. В этом проявляется стремление, с одной стороны, не допустить возможность устранения из сферы защиты определенных категорий добросовестных вкладчиков, чьи денежные средства могут быть охарактеризованы не как банковский вклад в соответствии с формально-юридическими нормами определенной правовой системы, а с другой стороны, исключить из сферы защиты определенные категории депозитов, которые формально являлись таковыми (депозитами) и были размещены в кредитном институте на условиях, экономически и политически отличных от "обычных" банковских вкладов "обычных" банковских вкладчиков.
Наряду с определением понятия "депозит" столь же важное значение имело и определение тех случаев, когда у вкладчика возникало право на получение компенсации от гарантийной схемы. Основополагающая идея состояла в том, что не во всех случаях неполучения депозита в срок, предусмотренный договором, вкладчик мог обратиться за получением компенсации к гарантийной схеме, но только в случаях, специально установленных правом соответствующего государства.
В Директиве данный вопрос решается через конструкцию "недоступный депозит". Под недоступным депозитом понимается депозит, срок которого истек и который подлежал выплате, но не был выплачен вкладчику кредитным институтом, и при этом имело место одно из следующих условий:
- компетентные власти определили, что кредитный институт не способен выплатить депозит в настоящее время по причинам, которые непосредственно относятся к его финансовой ситуации, и не сможет этого сделать в ближайшей перспективе;
- судебные органы вынесли решение, в соответствии с которым по причинам, непосредственно относящимся к финансовой ситуации кредитного института, приостанавливается возможность вкладчиков заявить требования о выплате вкладов (ст. 1).
Размеры и порядок выплаты. Согласно Директиве (ст. 7) размер покрытия определялся как 20 тыс. ЭКЮ в отношении всех депозитов одного вкладчика. Данная сумма могла изменяться при наличии ряда обстоятельств, предусмотренных Директивой.
Так, если в каких-либо государствах ко времени принятия Директивы размер покрытия был меньше, то уровень 20 тыс. ЭКЮ должен был быть достигнут к 31 декабря 1999 г., но в любом случае со вступлением Директивы в силу он не мог быть ниже 15 тыс. ЭКЮ. Кроме того, Директива не препятствовала государствам принимать нормы внутреннего права, которые предоставляли бы более высокое или более всестороннее покрытие депозитов. Например, Директива прямо указывала на возможность предоставить полное покрытие в отношении ряда депозитов по социальному критерию. Кроме того, государствам предоставлялось право определить покрытие в виде процента от суммы депозитов (с определенными ограничениями). Наконец, Директива установила правило, в соответствии с которым сумма покрытия подлежала пересмотру по крайней мере один раз в пять лет.
Не меньшее значение, чем вопрос о размере покрытия, имел вопрос о его объекте. Директива заняла позицию, согласно которой покрытие предоставлялось не в отношении одного (каждого) депозита, а в отношении одного (каждого) вкладчика.
Наконец, Директива установила минимум правил в отношении процедуры выплаты покрытия в случаях недоступности депозитов: государства вправе установить в национальном законодательстве ряд формальностей, которые должны быть выполнены в качестве предварительного условия получения гарантийного покрытия, и при этом срок получения гарантийного покрытия не должен превышать три месяца с даты определения компетентных властей или судебного решения, вследствие которых депозит квалифицировался как недоступный.
Обязательность участия кредитных институтов в схеме (схемах) гарантирования возврата депозитов. Директива установила обязательность участия кредитного института в схеме гарантирования возврата депозитов в качестве условия, исключительно при выполнении которого кредитному институту разрешается принимать депозиты (ст. 3). Таким образом, в банковском праве ЕС была воплощена конструкция обязательности участия кредитных институтов в схемах гарантирования возврата депозитов.
При этом Директива не оставила без внимания и связанный с этим вопрос - обязательность участия кредитного института в системе гарантирования депозитов означала и наличие его обязательств перед такой схемой (в частности, обязательств по финансированию соответствующей схемы). По логике Директивы неучастие в схеме и невыполнение обязательств перед схемой влекли для кредитного института в конечном счете одинаковые последствия - невозможность принятия депозитов и, более того, невозможность продолжения деятельности в качестве кредитного института. Невыполнение обязательств перед схемой гарантирования возврата депозитов влекло за собой предупреждение и иные предусмотренные соответствующей правовой системой санкции с целью принудить кредитный институт к выполнению таких обязательств. Если эти меры не давали результатов, Директива предусматривала возможность исключения кредитного института из схемы, при этом устанавливалось правило, согласно которому все депозиты, размещенные в таком кредитном институте до исключения его из схемы, покрывались соответствующей схемой гарантирования возврата депозитов (ст. 3). Последующая деятельность кредитного института ставилась в зависимость от наличия альтернативного варианта гарантирования возврата депозитов, размещаемых в таком кредитном институте, при отсутствии которого компетентные власти должны были отозвать лицензию у такого кредитного института.
Следует при этом отметить, что Директива допустила дискреционные полномочия государств - членов ЕС освободить отдельные кредитные институты от обязательного участия в схемах гарантирования депозитов, если при этом кредитный институт принадлежал к системе, обеспечивающей его ликвидность и платежеспособность, и если система удовлетворяла критериям, установленным Директивой (ст. 3).
Равный уровень защиты в разных странах. Данный аспект имеет значение как в контексте логики банковского права Европейского союза, которое изначально развивалось как сходное в разных странах, так и в свете характерного для современного банковского права процесса его фактической гармонизации, выходящего за пределы политических границ Европейского союза.
Основная идея соответствующих норм состояла в том, чтобы филиалы кредитных институтов, действующие на территории другого государства (государства пребывания), предоставляли такие же гарантии своим вкладчикам, что и кредитные институты, зарегистрированные в этом государстве пребывания. Норма появилась в связи с принципиальной возможностью того, что уровень гарантий, предоставляемых в государстве учреждения такого кредитного института, мог быть выше, чем в соответствии со схемами государства пребывания. В этом случае принадлежность филиала кредитного института к более выгодной для вкладчика гарантийной схеме могла иметь нежелательные последствия для конкуренции на рынке банковских услуг государства пребывания филиала кредитного института.
Естественно, была возможна и иная ситуация, когда уровень покрытия, предлагаемый схемами гарантирования в государстве пребывания филиала, был выше того, который предлагался схемами государства учреждения головного офиса кредитного института. Для таких случаев Директива предусмотрела возможность дополнительной компенсации вкладчикам филиала кредитного института, выплачиваемой в рамках схем, существующих в государстве пребывания филиала. Но возможность выплаты такой компенсации оставлялась на усмотрение государства пребывания, которое в случае принятия законодательных положений, позволяющих выплату дополнительной компенсации, должно было исходить из ряда руководящих принципов, установленных Директивой 94/19/ЕС <1>.
--------------------------------
<1> Приложение II к Директиве 94/19/ЕС.
Наконец, важно отметить предусмотренные Директивой информационные требования. Они состояли прежде всего в том, что кредитные институты должны информировать своих как существующих, так и потенциальных вкладчиков о гарантировании депозитов, что подразумевает предоставление по крайней мере следующей информации:
- информации о схеме гарантирования депозитов, к которой принадлежит кредитный институт, либо об иных соглашениях, направленных на гарантирование депозитов;
- информации об условиях гарантирования депозитов соответствующей схемой, включая размер и объект покрытия, предоставляемого соответствующей схемой;
- по требованию вкладчика должна предоставляться информация об условиях выплаты покрытия и формальностях, которые должны быть при этом соблюдены, причем вся такая информация должна предоставляться в понятной для вкладчика форме (ст. 9).
Рассмотренные выше правовые конструкции и принципы (понятие депозита и недоступного депозита, законодательное регулирование размера и порядка выплаты, обязательность участия кредитных институтов в системе гарантирования возврата вкладов, равный уровень защиты в разных странах) создали основу правового регулирования гарантирования возврата депозитов в банковском праве Европейского союза. Последующее развитие правового регулирования в данной сфере предстает главным образом как дальнейшее развитие именно этих, изначально установленных правовых конструкций и принципов.
В качестве последующего этапа такого развития можно представить Директиву 2009/14/ЕС, изменяющую Директиву 94/19/ЕС о схемах гарантирования депозитов в части размера покрытия и срока выплаты.
В части размера покрытия Директива 94/19/ЕС установила следующее. Размер покрытия на одного вкладчика (т.е. сохранялся принцип покрытия не одного депозита, а одним вкладчиком всех размещенных им депозитов) увеличивался до 50 тыс. евро, когда депозит становился недоступным. При этом до 31 декабря 2010 г. Директива предписывала увеличить размер такого покрытия до 100 тыс. евро (ст. 1). Наряду с этим специально оговаривалось, что при выплате покрытия в национальной валюте в странах, не вошедших в еврозону, денежные средства, фактически выплаченные вкладчику, должны быть эквивалентны этим 100 тыс. евро - последнее правило может рассматриваться как одно из проявлений отмеченного выше принципа равного уровня защиты вкладчиков в разных странах ЕС.
В отношении размера покрытия следует отметить и еще две новеллы Директивы 2009/14/ЕС. Во-первых, установленные Директивой более высокие размеры покрытия могли быть введены и ранее в отношении отдельных депозитов, выделенных по критерию их социальной значимости. Во-вторых, Директива предоставляла право Комиссии корректировать размеры покрытия в зависимости от изменения гармонизированного индекса потребительских цен, опубликованного последней.
В части ускорения выплаты покрытия устанавливалось, что схемы гарантирования депозитов должны быть в состоянии выплатить покрытие (естественно, в отношении должным образом доказанных вкладчиками требований по части недоступных депозитов) в течение 20 дней. Этот срок исчислялся с того дня, в который соответствующий депозит стал "недоступным депозитом", либо в силу определения компетентных органов в банковской сфере, либо в силу судебного решения, как это изначально устанавливалось Директивой 94/19/ЕС. Директива содержала возможность исключения, в соответствии с которым государства - члены ЕС могли установить в своем праве возможность продления такого срока в определенных национальным законодательством случаях, но не более чем на 10 дней.
Немаловажно, что Директива не просто установила более короткие сроки выплаты покрытия, но и указала на один немаловажный аспект, который имел значение для фактической реализации предписаний, касающихся сроков выплаты. Речь идет о требовании проведения схемами гарантирования депозитов регулярных тестов своих систем, а также о возможности своевременного информирования таких схем о возможности принятия компетентными надзорными органами решения, в силу которого депозиты, размещенные в конкретном кредитном институте, могут быть признаны недоступными.
Отметим также, что Директива 2009/14/ЕС расширила объем информации, который должен быть предоставлен кредитным институтом вкладчикам и потенциальным вкладчикам о гарантировании депозитов, размещенных в этом институте. Наряду с информацией о принадлежности кредитного института к определенной схеме, условиях выплаты покрытия этой схемой (схемами) кредитный институт должен был предоставлять информацию об отсутствии гарантий конкретного вида депозита, если таковое имело место (ст. 1).
Гарантирование возврата депозитов: подходы отдельных стран. Рассмотренные ранее правовые конструкции и принципы (понятие депозита и недоступного депозита, законодательное регулирование размера и порядка выплаты, обязательность участия кредитных институтов в системе гарантирования возврата вкладов, равный уровень защиты в разных странах) создали основу правового регулирования гарантирования возврата депозитов в банковском праве Европейского союза. Несложно заметить, что перечень вопросов, урегулированных в директивах, минимален. Это обстоятельство, а также тот факт, что в ряде государств уже существовали системы гарантирования возврата депозитов, обусловили довольно существенную разницу между схемами, существующими в разных государствах Европейского союза. Приведем несколько примеров.
Великобритания
В Великобритании существует единая система гарантирования депозитов для всей страны. В английском банковском праве вопросы гарантирования депозитов закреплены прежде всего в основном источнике современного статутного банковского права - Законе о финансовых услугах и рынках 2000 г. Согласно данному Закону Управлению по финансовым услугам вменялось в обязанность принять правила, гарантирующие выплату депозитов в случае дефолта фирм, находящихся под контролем управления. С этой целью была создана специальная организация, непосредственно занимающаяся выплатой компенсаций по недоступным депозитам, - Схема компенсации в сфере финансовых услуг (Financial Services Compensation Scheme Ltd (FSCS)) (далее - Схема компенсации). Правила, касающиеся выплаты депозитов, устанавливаются Управлением по финансовым услугам и выполняются Схемой компенсации.
Схема компенсации является независимой от Управления по финансовым услугам, что помимо формального положения об этом в Законе подтверждается и тем, что Схема самостоятельно решает вопросы выплаты компенсаций.
Схема компенсации выплачивает компенсацию, если соблюдены следующие обязательные условия:
- требование заявлено вкладчиком, имеющим право на получение компенсации в соответствии со статутным правом, регулирующим вопросы гарантирования депозитов (приемлемый вкладчик);
- требование заявлено в отношении депозита, по которому возможна выплата компенсации в соответствии со статутным правом (защищенный депозит);
- требование заявлено в отношении банка, депозиты в котором защищены гарантийной схемой (релевантный банк).
Понятие приемлемого вкладчика раскрывается в статутном праве через перечень "неприемлемых" вкладчиков, т.е. тех вкладчиков, которые в силу самого своего статуса не имеют права на получение компенсации. К таковым, в частности, относятся: финансовые организации, схемы коллективного инвестирования, пенсионные фонды, международные организации, правительства и центральные органы власти, а также провинциальные, региональные, местные и муниципальные органы власти, директоры и менеджеры банка, в котором размещен вклад (кроме случаев, когда они не получают заработную плату и иное причитающееся им вознаграждение от банка), а также их близкие родственники, юридические лица, входящие в ту же группу, что и банк, в котором размещен недоступный депозит, акционеры (участники) кредитного института, аудиторы кредитного института, лица, которые согласно Схеме компенсации ответственны или способствовали тому, что банк, в котором размещен депозит, оказался в дефолте, и ряд других лиц.
Все иные вкладчики, т.е. те, которые не входят в этот список, рассматриваются банковским правом Англии как приемлемые вкладчики, требование которых о выплате компенсации по недоступным депозитам может быть удовлетворено (при соблюдении других условий).
Под защищенным депозитом статутное право понимает депозит, размещенный в релевантном банке и при этом не являющийся депозитом на предъявителя, обеспечительным депозитом или облигацией кредитного института в отношении собственного капитала такого института.
Наконец, под релевантным банком статутное право понимает кредитный институт <1>, находящийся в дефолте в момент возникновения требования о компенсационной выплате. С формальной стороны дефолт кредитного института имеет место если либо Управление по финансовым услугам вынесло об этом определение, либо судебный орган принял решение о приостановлении выплаты по депозитам.
--------------------------------
<1> А также инвестиционные фирмы, однако мы не рассматриваем такие институты в настоящей работе, поскольку она посвящена, как уже указывалось, "традиционному" банковскому праву.
Статутное право требует выплаты компенсации в возможно короткий срок, но в любом случае не позднее 20 дней со дня дефолта и определения Схемой компенсации размера подлежащей выплате компенсации (за рядом исключений).
Размер компенсации определен в статутном праве как 100% требования по соответствующему депозиту, но не более 85 тыс. ф. ст. При этом применяется уже знакомый нам принцип выплаты на одного вкладчика, а не на один депозит. Указанные выше размеры (100%, но не более 85 тыс. ф. ст.) подсчитываются в отношении всех защищенных депозитов одного приемлемого вкладчика. Статутное право при этом позволяет Схеме компенсации не сразу выплачивать полный размер причитающейся компенсации - это может иметь место, например, когда существуют сомнения в отношении точного размера требований, которые вкладчик вправе предъявить кредитному институту; в этом случае Схема компенсации может назначить промежуточный платеж в размере, который не вызывает сомнений.
Нужно сказать, что в статутном праве закреплены полномочия Схемы компенсации по выплате компенсации ускоренным образом, даже без заявления о том вкладчика и в различных формах. Цель таких норм состоит в том, чтобы защитить потребителей, способствовать финансовой стабильности и уверенности в банковском рынке. В определенной степени этой же цели служат и информационные требования - оповещать вкладчиков о компенсации их вкладов или отсутствии таковой, а также о применимых к этому условиях.
Вследствие финансового кризиса 2008 г. в статутном праве Великобритании появился ряд положений, касающихся возможности участия Схемы компенсации в санации банков, находящихся в сложном финансовом положении, а также в процессе банкротства банков. Такое участие возможно в отношении кредитного института специального режима и в случае издания об этом специального распоряжения Казначейства и в соответствии с лимитами, установленными законом. Лимиты определяются как номинальные чистые затраты за вычетом реальных чистых затрат. Номинальные чистые затраты понимаются как общая сумма затрат, которые Схема компенсации понесла бы, если бы в отношении проблемного банка не был введен специальный режим, за вычетом средств, которые (с разумной вероятностью) были бы возмещены Схеме в ходе банкротства банка. Реальные чистые затраты понимаются как затраты, фактически понесенные Схемой компенсации в отношении проблемного кредитного института, за вычетом средств, фактически полученных ею в отношении такого института.
Италия
В странах континентальной правовой семьи примером структуры, где существует одна схема гарантирования депозитов для всей страны, может служить Италия. Гарантирование депозитов в Италии осуществляется Межбанковским фондом защиты депозитов (Fondo Interbancario di Tutela dei Depositi). Фонд действует на основании Директивы 94/19/ЕС о схемах гарантирования возврата депозитов, Закона N 52 от 6 февраля 1996 г. и Законодательного декрета N 659 от 4 декабря 1996 г., а также Устава <1>.
--------------------------------
<1> Устав доступен в интернет-ресурсе: http://www.fitd.it/en/laws_regolation/stat/statutes.pdf.
По своей организационно-правовой форме Фонд является частноправовым консорциумом банков, созданным с целью гарантировать депозиты, принятые банками - членами Фонда; гарантии осуществляются за счет средств, предоставленных банками - членами Фонда. Органами Фонда согласно Уставу являются общее собрание, совет директоров, исполнительный комитет, председатель, а также совет аудиторов и генеральный секретарь. Фонд создан на период до 31 декабря 2050 г., после чего должен быть по решению общего собрания либо распущен, либо срок его деятельности должен быть продлен.
Членство в Фонде обязательно для всех банков, зарегистрированных в Италии, кроме банков взаимного кредитования (banche di credito cooperativo). Филиалы иностранных банков (из других стран Евросоюза) вправе участвовать в Фонде для предоставления дополнительных гарантий вкладчикам в соответствии со схемами гарантирования депозитов, действующими в государствах регистрации их головных офисов.
Основные правила гарантирования депозитов, установленные Уставом Фонда, можно резюмировать следующим образом.
Гарантии депозитов со стороны Фонда предоставляются в случае принудительной ликвидации или введения специальной администрации в кредитном институте. При этом для выплаты гарантий требуется разрешение Банка Италии. Это очень принципиальное положение, вследствие которого можно говорить об отсутствии в банковском праве Италии независимости системы гарантирования депозитов от надзорного органа в банковской системе (иную ситуацию, где такая независимость присутствует, мы видели ранее на примере банковского права Великобритании).
В сферу гарантирования депозитов входят требования, предъявленные вкладчиками к банкам - членам Фонда, в отношении подлежащих выплате денежных средств в евро и иностранной валюте по депозитам или другим подобным сделкам.
При этом из сферы гарантирования исключены следующие требования:
- депозиты на предъявителя и иные средства, подлежащие выплате предъявителю;
- средства, подлежащие выплате вследствие простого векселя, акцепта переводного векселя, сделок с ценными бумагами;
- собственный капитал банка, резервы и иные составляющие капитала, подсчитанные в соответствии с применимым законодательством;
- депозиты, связанные с криминальными сделками;
- депозиты, размещенные правительственными, региональными, провинциальными и муниципальными органами и другими местными публичными органами;
- депозиты, размещенные банками, финансовыми компаниями, страховыми компаниями, предприятиями коллективного инвестирования, другими компаниями, входящими в одну группу с банком;
- депозиты членов корпоративных органов и высшего руководства банков или холдингов с участием банков, в том числе размещенные через номинальных владельцев;
- депозиты акционеров, которым принадлежит по крайней мере 5% акций банков - членов Фонда, в том числе размещенные через номинальных владельцев;
- депозиты, размещенные в банках - членах Фонда на индивидуальных условиях, способствующих ухудшению финансового положения соответствующего банка.
Максимальное покрытие, выплачиваемое фондом, составляет 103 тыс. евро. В размере выплаченного покрытия требования по соответствующим депозитам переходят к Фонду и рассматриваются в качестве приоритетных требований к имуществу ликвидируемого банка. Выплата покрытия осуществляется поэтапно:
- вначале выплачивается покрытие в пределах 20 тыс. евро в течение трех месяцев со дня, когда депозит стал недоступным (Банк Италии в исключительных случаях может продлить этот срок до 9 месяцев);
- выплата оставшейся причитающейся вкладчику суммы производится в соответствии с графиком и процедурами, установленными правлением Фонда, при этом в уставе Фонда оговорены ограничения в отношении предельного размера сумм, которые могут быть выплачены вкладчику в течение одного финансового года. На средства, которые подлежат выплате вкладчикам Фондом, не начисляются проценты.
Фонду предоставлено право защиты интересов вкладчиков не только непосредственно - путем выплаты компенсаций, как было указано ранее, но и опосредованно - путем интервенций (support interventions), т.е. оказания финансовой помощи банкам - членам Фонда с целью поддержания их платежеспособности и, как следствие, исполнения ими своих обязательств перед вкладчиками. Правила, установленные уставом Фонда по данному поводу, суть следующие:
- интервенция возможна при наличии разумной перспективы восстановления финансового состояния банка;
- стоимость такой интервенции для Фонда разумно оценивается как меньшая в сравнении с интервенцией в случае ликвидации банка;
- интервенция может осуществляться в форме финансирования, предоставления гарантий, приобретения участия в капитале и других технических формах, при этом если интервенция осуществляется в виде приобретения участия в капитале банка, такое участие ограничивается периодом, необходимым для восстановления платежеспособности банка.
Германия
Пример банковского права ФРГ в части гарантирования депозитов интересен прежде всего в том отношении, что Германия является классическим примером множественности схем в одной стране. Причем эта множественность означает не просто наличие нескольких схем, но наличие нескольких систем гарантирования депозитов - публично-правовой и частноправовой. Интересно и то, что именно Германия, прежде чем ввести в своем национальном праве систему обязательного гарантирования депозитов в соответствии с Директивой 94/19/ЕС, попыталась оспорить (безуспешно) некоторые положения этой Директивы в Европейском суде.
Начнем с последнего обстоятельства. В 1994 г. Федеративная Республика Германия обратилась в Европейский суд с двумя требованиями в связи с принятием Директивы 94/19/ЕС о схемах гарантирования депозитов <1>. Основное требование состояло в признании всей Директивы незаконной, наряду с этим было заявлено альтернативное требование о признании незаконными ряда положений Директивы. Требование о незаконности директивы в целом основывалось на общих положениях законодательства о Европейском союзе и для нашего исследования не представляет интереса. Что же касается альтернативного требования, то оно было заявлено в рамках проблематики банковского права ЕС, по этой причине мы кратко резюмируем позицию заявителя и Европейского суда по данным вопросам.
--------------------------------
<1> Текст судебного решения доступен в Интернет-ресурсе: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:61994CJ0233:EN:pdf.
Альтернативное требование состояло в признании незаконными следующих положений Директивы 94/19/ЕС:
- положений ст. 4(1), в соответствии с которыми уровень и размер покрытия, предоставляемые вкладчикам филиалами кредитных институтов, действующими не в государстве регистрации (home state), а в государстве пребывания (host state), не могут превышать уровень и размер покрытия, установленные схемами гарантирования депозитов в государстве пребывания ("запрет экспорта");
- положений ст. 4(2), в соответствии с которыми если уровень и размер покрытия, предоставляемые схемами гарантирования депозитов в государстве пребывания, превосходят уровень и размер покрытия в другом государстве ЕС, то в отношении филиалов из такого другого государства ЕС, ведущих деятельность в государстве пребывания с более высоким покрытием, государство пребывания должно обеспечить возможность присоединения к действующим в государстве пребывания схемам гарантирования, с тем чтобы филиалы таких кредитных институтов предоставляли вкладчикам такие же гарантии депозитов, что и кредитные институты, зарегистрированные в этом государстве пребывания ("дополнительные гарантии");
- положений ст. 3(1), в соответствии с которыми кредитный институт не вправе принимать депозиты, если он не входит в схему гарантирования депозитов ("обязательство членства").
Аргументация правительства ФРГ и позиция Европейского суда по данным вопросам может быть резюмирована следующим образом.
По мнению правительства ФРГ, указанные ранее положения ст. 4(1):
- недостаточно аргументированы в преамбуле к Директиве 94/19/ЕС;
- противоречат ст. 57(2) Договора о создании ЕС, которая провозглашает цель способствовать свободной деятельности на территории государств - членов ЕС;
- не соответствуют интересам защиты потребителей, опять же в противоречии с основополагающими документами ЕС, поскольку при отсутствии указанных ограничений потребители банковских услуг получали бы более высокий уровень выплат по недоступным депозитам;
- противоречат принципу пропорциональности.
Европейский суд не согласился с такой аргументацией, указав на следующее:
- аргументация, представленная в преамбуле Директивы, достаточна для понимания того, что разный уровень покрытия, предлагаемый на территории одного государства кредитными институтами, зарегистрированными в разных странах, повлечет нестабильность рынка в качестве неизбежного последствия, поэтому такая разница не может быть допущена по крайней мере в течение переходного периода;
- допущение ситуации, при которой существует разница гарантий депозитов, предлагаемых различными схемами, на территории одного государства, как раз и означало бы препятствие свободной деятельности лиц на территории государств - членов ЕС; задача гармонизации законодательства на уровне ЕС предполагает в том числе и уменьшение преимуществ некоторых лиц, которыми они располагали бы вследствие применимости к ним национального законодательства;
- защита прав потребителей является важной, но не единственной задачей Сообщества и должна рассматриваться в совокупности и взаимодействии с другими принципами Сообщества, в том числе свободой учреждения и свободой предоставления услуг, при этом высокий уровень защиты потребителей не означает, что Сообщество должно ввести на всей территории наиболее высокий уровень защиты по конкретным сделкам, обнаруженный в государстве - члене ЕС;
- по поводу принципа пропорциональности, в соответствии с которым достигаемая цель должна соизмеряться со средствами ее достижения, Суд практически не выразил своего собственного мнения, указав, что этот вопрос определяется собственно Сообществом и вмешательство суда уместно при явной несоразмерности.
В отношении ст. 4(2) аргументация правительства ФРГ помимо упоминания уже отмеченного принципа пропорциональности свелась к тому, что положения статьи противоречат принципу контроля страны учреждения. Суд не согласился с этим, указав, что принцип контроля страны учреждения не должен пониматься таким образом, что любые нормы банковского права Сообщества должны быть субординированы данному принципу. Кроме того, поскольку этот принцип закреплен не Договором о создании ЕС, законодательство ЕС может отходить от этого принципа, если такой отход не нарушает легитимные ожидания лиц, чьи интересы затрагиваются соответствующими положениями.
Наконец, что касается незаконности положений ст. 3(1) об обязательности членства в системе гарантирования депозитов, правительство ФРГ аргументировало свою позицию в числе прочего тем, что такая обязательность разрушает сложившуюся эффективную систему добровольного гарантирования вкладов. В частности, к 1993 г. только пять кредитных институтов из 300 в ФРГ не входили в схемы гарантирования депозитов. По мнению правительства ФРГ, достаточный уровень защиты интересов вкладчиков достигался информированием их о принадлежности или непринадлежности соответствующего кредитного института к схеме гарантирования депозитов. Не соглашаясь с позицией правительства ФРГ, Европейский суд указал, что пример Германии является не показательным для Сообщества, поскольку является исключением из общего правила. В условиях, когда система гарантирования депозитов существовала не во всех странах, необходимо было достичь минимального уровня гармонизации и обязательность участия в схемах гарантирования являлась, по мнению суда, адекватной и пропорциональной мерой на пути такой гармонизации. В связи с этим даже доказавшие свою эффективность "национальные практики" должны уступить место гармонизированным требованиям банковского законодательства Сообщества.
Таким образом, все возражения правительства ФРГ против схемы гарантирования возврата депозитов, как она была представлена в Директиве 94/19/ЕС, не были приняты Европейским судом. Логичным следствием этого представляется введение в банковское право Германии положений, имплементирующих положения Директивы 94/19/ЕС. Это было сделано Законом о гарантиях депозитов и компенсациях инвесторам 1998 г. Название (и соответствующее ему содержание) Закона показательно - к этому времени в банковском праве ЕС появилась еще одна директива на сходную тему: Директива 97/9/ЕС от 3 марта 1997 г. о схемах компенсации инвесторам, и германский законодатель учел этот факт, приняв единый закон, регулирующий как гарантирование депозитов, так и компенсирование инвесторам.
Закон о гарантиях депозитов создал на уровне федерального законодательства организационную структуру, выполняющую функции гарантирования депозитов в банковской системе ФРГ. Основные составляющие этой законодательно созданной структуры могут быть резюмированы следующим образом.
Депозиты, компенсации по депозитам. Германский закон о гарантиях депозитов и компенсациях инвесторам дает определение депозита, сходное с определением Директивы 94/19/ЕС, понимая под депозитом любой кредитный баланс счета, средства на котором образовались в результате их специального там размещения либо вследствие обычных банковских сделок, кроме депозитов на предъявителя, ряда долговых инструментов и векселей. Однако не подлежали защите депозиты, размещенные вкладчиками, исключенными из сферы защиты специальными положениями Закона <1>.
--------------------------------
<1> В числе таких вкладчиков - лица, принципиально сходные с рассмотренными выше в отношении Великобритании и Италии, поэтому мы не перечисляем их подробно вследствие ограниченного объема книги.
Если депозит удовлетворял одновременно позитивному и негативному аспектам определения, т.е. являлся депозитом в понимании закона и не был исключен из сферы защиты в качестве особого вида депозита (например, депозита на предъявителя) или вследствие того, что был размещен лицом, не имевшим право на получение гарантий, то принципиально в отношении такого депозита могла быть выплачена компенсация в случае дефолта кредитного института.
Выплата компенсации в отношении гарантированного депозита могла иметь место в случае определения надзорного органа в банковской системе, согласно которому по причинам, прямо относящимся к финансовой ситуации кредитного института, он был не в состоянии выплатить средства по депозитам и при этом отсутствовала перспектива такой выплаты в будущем <1>. Такое определение должно было последовать со стороны надзорного органа незамедлительно, но в любом случае не позднее 21 дня после того, как надзорному органу стало известно о неспособности кредитного института выплатить депозит. Соответствующее решение надзорного органа должно было опубликоваться в Федеральной газете. Возникновение в отношении такого решения возражений, в том числе в судебном порядке, не приостанавливало исполнение решения.
--------------------------------
<1> Статья 1 Закона о гарантиях депозитов и компенсациях инвесторам 1998 г.
Размер причитающейся компенсации определялся по уже известному нам принципу банковского права ЕС - компенсация совокупности депозитов одного вкладчика, а не каждого отдельно взятого депозита и составлял 90% размера причитающегося к выплате депозита, но не свыше установленной законом суммы <1>. Другие правила относились к срокам и соблюдению ряда процедурных условий выплаты компенсаций, в частности сроков выплаты и сроков направления заявлений вкладчиками. В случае выплаты компенсации права требования к банку переходили от вкладчика к схеме гарантирования депозитов.
--------------------------------
<1> На момент принятия Закона о гарантиях депозитов и компенсациях инвесторам 1998 г. эта сумма составляла 20 тыс. ЭКЮ.
Финансирование схемы гарантирования депозитов. Основной принцип финансирования схемы гарантирования депозитов состоял в том, что это финансирование осуществляется самими же кредитными институтами, входящими в соответствующую схему. Согласно Закону кредитные институты обязаны уплачивать взносы в схему в таком размере, который покрывал бы требования, предъявляемые к схеме гарантирования по поводу выплаты компенсаций, а также административные и иные расходы, возникающие в ходе деятельности схемы гарантирования депозитов <1>.
--------------------------------
<1> Статья 8 Закона о гарантиях депозитов и компенсациях инвесторам 1998 г.
Закон предоставил право схеме гарантирования депозитов инвестировать средства, полученные в качестве взносов от кредитных институтов. Такое инвестирование должно осуществляться с целью диверсификации рисков и таким образом, который обеспечивает максимальную безопасность инвестирования и адекватную ликвидность активов при одновременном достижении разумного дохода <1>. Размер взносов и другие детали определялись Федеральным министерством финансов.
--------------------------------
<1> Там же.
Административные полномочия схемы гарантирования депозитов предусматривали право схемы исключить из схемы гарантирования депозитов кредитный институт, не выполняющий возложенные законом обязательства сотрудничества со схемой и уплаты взносов. Процедурно такое исключение могло иметь место с предварительным извещением. Излишне повторять, что исключение кредитного института из схемы влекло за собой практическую невозможность для соответствующего кредитного института продолжать заниматься банковским бизнесом, поскольку право на занятие банковской деятельностью предполагало в качестве обязательного условия участие в схеме гарантирования депозитов.
Информационные полномочия схемы гарантирования депозитов. Необходимость данного вида полномочий обусловлена тем обстоятельством, что для своевременной и надлежащей выплаты компенсаций схема гарантирования депозитов должна быть вовремя проинформирована не просто о возникновении необходимости такой выплаты, но и о возможности возникновения ситуации, вследствие которой потребуется выплата компенсаций. В связи с этим закон установил как право схемы гарантирования потребовать от кредитных институтов предоставления соответствующей информации, так и обязанность кредитных институтов сотрудничать со схемой гарантирования в данных вопросах. Кроме того, закон предоставил схеме гарантирования право проводить проверки кредитных институтов, но со строго определенной целью: определить риск неуплаты взноса кредитным институтом в соответствии с установленными требованиями; с целью таких проверок сотрудники схемы вправе входить в помещения кредитных институтов в обычное рабочее время <1>. Наряду с этим схема гарантирования вправе проводить аудит предприятия, ходатайствующего о получении лицензии на занятие банковской деятельностью, с той же целью оценки риска неуплаты взносов в схему гарантирования депозитов по получении искомой лицензии.
--------------------------------
<1> Статья 9 Закона о гарантиях депозитов и компенсациях инвесторам 1998 г.
Организационные аспекты деятельности схемы гарантирования депозитов имели существенное значение с точки зрения как организации работы самой схемы, так и архитектуры схем гарантирования депозитов в конкретной стране. Напомним в связи с этим, что пример Германии интересен в числе прочего тем, что в ней существует не одна, а несколько схем гарантирования возврата депозитов.
С точки зрения своей юридической организации схема гарантирования депозитов рассматривалась законом как специальный федеральный фонд, не обладающий статусом юридического лица, но при этом наделенный правом действовать, искать и отвечать в процессе своей деятельности <1>. На схему возлагалась ответственность по сбору взносов приписанных к ней кредитных институтов, инвестированию собранных таким образом средств в соответствии с отмеченными выше правилами, выплате компенсаций вкладчикам в предусмотренных законом случаях. Управление схемой осуществлялось со стороны корпорации реструктурирования займов, которая в этой части подотчетна надзорному органу в банковской системе, последний также принимал решения в отношении возражений, поступивших на административные акты компенсационной схемы <2>.
--------------------------------
<1> Статья 6 Закона о гарантиях депозитов и компенсациях инвесторам 1998 г.
<2> Там же.
С точки зрения национальной структуры схемы гарантирования депозитов уже на уровне закона предусматривается существование нескольких схем - в этом смысле Закон о гарантиях депозитов и компенсациях инвесторам закрепил уже давно фактически сложившуюся ситуацию в банковской системе Германии. Закон устанавливает, что компенсационная схема должна существовать для каждой категории институтов, выделяя при этом три таких категории: частные институты, публичные институты, иные институты.
Установление такой структуры нескольких схем гарантирования депозитов в Законе было неслучайным - Закон использовал ту организационную структуру, которая уже фактически сложилась как в банковской системе Германии в целом, так и в части добровольных фондов гарантирования возврата депозитов. Дело в том, что к тому времени уже в течение достаточно длительного периода в Германии существовали банковские ассоциации: для частных банков - Федеральная ассоциация немецких банков (Bundesverband deutsher Banken) и для публичных банков - Федеральная ассоциация публичных банков (Bundesverband Offentlicher Banken Deutschland). Эти ассоциации подтвердили свою готовность принять на себя ответственность за функционирование обязательных по Закону схем гарантирования депозитов в отношении тех банков, которые входили в одну или другую ассоциацию. Соответствующие полномочия были делегированы обеим ассоциациям Министерством финансов в Постановлении от 24 августа 1998 г. С целью управления схемой гарантирования депозитов каждая ассоциация создала специальную компанию с ограниченной ответственностью. В каждую из схем вошли те банки, которые входили в соответствующую ассоциацию.
Наряду с этим в Германии существуют и добровольные структуры, специализирующиеся на обеспечении возврата депозитов - те структуры, которые существовали задолго до появления Закона о гарантиях депозитов и компенсациях инвесторам 1998 г. Введение указанным Законом системы обязательного гарантирования депозитов не повлекло за собой в Германии отмену прежде существовавших добровольных структур - они продолжают существовать в своем прежнем виде параллельно с обязательной системой и предоставляют дополнительную гарантию возврата банковских вкладов.
Так, в Германии существует Фонд защиты депозитов Федеральной ассоциации немецких банков, в который традиционно входят частные банки. В настоящее время в связи с обязательной по Закону схемой гарантирования депозитов гарантии, предоставляемые Фондом, носят субсидиарный характер, представляя собой дополнительное покрытие сверх лимитов, установленных по обязательной схеме, а также предоставление покрытия вкладчикам, которые не подпадают по защиту обязательной схемы <1>.
--------------------------------
<1> См. подробнее: The Deposit Protection Scheme of the German Private Commercial Banks. Доступен в интернет-ресурсе: http://www.germanbanks.org/service/deposit-protection-scheme.
По мнению Бундесбанка, существующая в Федеративной Республике Германия комбинация обязательного и добровольного гарантирования депозитов обеспечивает прочную и всестороннюю защиту интересов вкладчиков в случае дефолта кредитного института, а наряду с этим - уверенность общества в стабильности банковской системы Германии <1>.
--------------------------------
<1> Deposit protection and investor compensation in Germany. Deutsche Bundesbank Monthly Report, July 2000. Доступен на официальном сайте: http://www.bundesbank.de/download/volkswirtschaft/monatsberichte/2000/200007mb_e.pdf.
Приведенный ранее обзор (на примере нескольких стран) существующих структур гарантирования депозитов дает основания для заключения о том, что такие структуры обнаруживают признаки как сходства, так и различия. Сходным является наличие у них по крайней мере трех групп полномочий: финансовых (собственно выплата компенсаций вкладчикам, включая определение размера подлежащей выплате компенсации и процедуры выплаты в разрешенных законодательством рамках), административных (право принять и исключить кредитный институт из схемы гарантирования), информационных (право на получение информации, необходимой для своевременного выполнения схемами своих финансовых полномочий). Но при этом очевидно и то, что схемы могут и существенно различаться в разных странах, как по степени развитости трех перечисленных выше видов полномочий, так и по своей организационной структуре и степени независимости и характеру взаимодействия с регулятором банковской системы. Существующие различия послужили поводом для доктринальной классификации гарантирования депозитов по различным основаниям. В частности, выделяются следующие аспекты сравнения:
- формально закрепленные и подразумеваемые схемы. Формально закрепленные схемы формально закреплены в законодательстве (как, например, те, которые мы рассматривали ранее), в то время как подразумеваемые схемы не имеют формально-юридического закрепления, будучи основанными, скорее, на ожиданиях, что правительство отреагирует на такую социальную проблему, как банкротство банков, особенно крупных, и позаботится о разумной компенсации депозитов вкладчиков. Помимо своей юридической неопределенности (действительно, подразумеваемая схема основана на политических, но не юридических основаниях и как таковая не позволяет сделать вывод о размере, порядке выплаты покрытия и т.п.), подразумеваемая схема получила в литературе негативную оценку и по причине того, что фактически такая компенсация вкладов перекладывается на плечи налогоплательщиков, в то время как при формально созданной схеме это бремя возлагается на банки - участники соответствующей схемы. В качестве еще одного негативного аспекта отмечается отсутствие стимулирования мониторинга риск-профиля банка, что имеет место в формально закрепленных схемах;
- юридическая форма схем гарантирования депозитов также может быть различной, в частности, схемы могут создаваться в виде юридических лиц частного и публичного права;
- обязательность или добровольность участия также по-разному решается в современном банковском праве, хотя преобладающей является тенденция к обязательности участия; в любом случае покрытие схема предоставляет только вкладчикам банков, которые являются членами схемы гарантирования;
- финансирование схемы может иметь место в формах, получивших название ex ante и ex post, или представлять собой комбинацию обеих форм. Финансирование ex ante означает, что банки, входящие в схему, финансируют ее в виде регулярных взносов, полученные средства используются в случае дефолта банка; финансирование ex post означает, что средства собираются членами схемы по возникновении дефолта кого-либо из членов схемы. В качестве преимуществ предварительного финансирования отмечаются постоянный приток и наличие средств и их немедленная доступность в случае дефолта, но в то же время отмечается и такое последствие предварительного финансирования, как поощрение менее ответственных (более рискованных) решений, полагающееся на наличие средств для компенсации вкладчиков в случае дефолта. Ex post финансирование может рассматриваться в качестве поощряющего более пристальный мониторинг риска кредитного института, но его недостаток заключается в неизбежно возникающей необходимости собрать денежные средства в наиболее сложное для этого время - время экономического (финансового) кризиса. Другим аспектом финансирования схемы является наличие (отсутствие) учета риск-профиля кредитного института при определении размера взноса - это является (как будет показано в дальнейшем изложении) одной из современных тенденций развития законодательства о гарантировании депозитов, получившей позитивную оценку специалистов, но в то же время такой подход требует больших ресурсов для своего осуществления, в том числе для адекватного анализа риск-профиля;
- приемлемые вкладчики и защищенные депозиты - к данному вопросу банковское право может подходить по-разному. Общей чертой является защита депозитов потребителей, но в то же время существуют схемы, предоставляющие гарантии и юридическим лицам, не являющимся кредитными или финансовыми институтами. Как правило, покрытие предоставляется в отношении кредитных остатков на депозитных и текущих счетах, из сферы защищенных депозитов исключаются сделки с ценными бумагами и депозиты на предъявителя, при этом господствующим принципом является предоставление покрытия не в отношении одного депозита, а в отношении одного вкладчика;
- процедура выплаты также различается в национальных системах банковского права по своим срокам, порядку выплаты (единовременно или в соответствии с графиком платежей) и т.п.
Возможные перспективы
Две директивы, о которых шла речь ранее, справедливо могут рассматриваться в качестве демонстрирующих тенденцию развития гарантирования депозитов за пятнадцатилетний период развития банковского права Европейского союза. Однако было бы неправильно считать, что данный процесс завершил свое развитие. Это развитие продолжается и идет по двум направлениям. С одной стороны, это создание (или совершенствование) эффективных систем гарантирования депозитов в рамках существующих положений банковского права ЕС. С другой стороны, это попытки дальнейшего развития собственно банковского права ЕС в данном направлении.
Первый процесс имеет серьезное значение в свете того обстоятельства, что, несмотря на наличие директивных положений в сфере гарантирования депозитов, степень гармонизации банковского права стран ЕС в этом отношении пока минимальна. Различия в правовом регулировании систем гарантирования депозитов в банковском праве отдельных стран ЕС в настоящее время достаточно серьезны. Развитие данного процесса предстает прежде всего как формирование общепринятых принципов эффективности систем гарантирования депозитов. Данная работа ведется на уровне Международной ассоциации страховщиков депозитов и Банка международных расчетов и материализована в настоящее время в виде документа "Ключевые принципы эффективных систем страхования депозитов" <1> (далее - Ключевые принципы, или Принципы) (опубликован 18 июня 2009 г.). Помимо наличия существенных различий в системах гарантирования депозитов в разных странах появлению Принципов способствовал и финансовый кризис 2008 г., который в числе прочего показал важность эффективной системы защиты депозитов для выживания финансовой системы. По оценке самой ассоциации, Ключевые принципы являются важным показателем для использования странами, намеревающимися ввести или реформировать системы страхования депозитов. Они создавались как адаптируемые к широкому спектру обстоятельств в разных странах и учитывают такие вопросы, как размер покрытия, финансирование системы, полномочия, членство, процедуру выплаты покрытия, а также информирование вкладчиков, взаимодействие с другими органами, отвечающими за безопасность и стабильность финансовой системы, включая центральные банки и надзорные органы в банковской системе. Далее мы кратко изложим содержание Ключевых принципов по той же системе, по которой они представлены в итоговом документе.
--------------------------------
<1> Текст документа доступен в интернет-ресурсе: http://www.iadi.org/cms/secure/docs/JWGDI%20CBRG%20core%20principles_18_June.pdf.
Предварительные условия функционирования эффективной системы страхования депозитов. Ключевые принципы справедливо базируются на том обстоятельстве, что эффективное функционирование системы страхования депозитов зависит не только от эффективности самой системы, но и от ряда обстоятельств, находящихся за пределами полномочий системы страхования, но оказывающих серьезное влияние на такую систему. К числу этих обстоятельств Ключевые принципы относят постоянную оценку экономической и банковской системы, эффективное управление органами, отвечающими за безопасность финансовой системы, сильное пруденциальное регулирование и надзор, а также хорошо разработанную правовую систему наряду с режимом учета и раскрытия информации.
Важность правовой системы разработчикам Принципов видится таким образом, что система страхования депозитов не может быть эффективной в условиях отсутствия адекватной законодательной базы или нестабильной правовой системы. Адекватно разработанная правовая система должна включать систему законов, регулирующих предпринимательскую деятельность, в том числе корпоративное, договорное право, законодательство о банкротстве, о защите потребителей, и при этом должна существовать эффективная система применения таких законов, а также механизм справедливого разрешения споров. Наряду с этим необходимы специальные положения банковского права, позволяющие оперативно осуществлять банкротство банков и удовлетворить требования их кредиторов <1>.
--------------------------------
<1> Core Principles for Effective Deposit Insurance Systems. Preconditions, par. 12.
Установление целей системы. Прежде всего разработчики Ключевых принципов считают необходимым четкое установление тех целей (публично-политических целей), которые законодатель намерен достичь путем внедрения или реформирования системы страхования вкладов, причем такие цели должны быть формально закреплены (принципы 1 и 2). При этом в качестве основной такой цели Ключевые принципы рассматривают защиту тех, "кто более всего нуждается в защите", т.е. тех вкладчиков, которые не имеют возможности сделать информированную оценку степени риска того, что банк, в котором они разместили свои средства, может обанкротиться. Это не исключает наличия и других целей системы страхования вкладов (таких как создание механизма более эффективной конкуренции на рынке банковских услуг), которые все же должны рассматриваться как второстепенные по сравнению с указанной выше главной целью.
Защита "наиболее нуждающихся в защите" вкладчиков сбалансирована в Ключевых принципах другой целью - стремлением не допустить злоупотреблений вследствие именно наличия системы страхования вкладов. Речь идет о том, что наличие системы страхования вкладов может спровоцировать более рисковое поведение как банков, так и вкладчиков - и те, и другие могут начать вести себя менее безопасно, полагаясь на наличие системы страхования. Ключевые принципы предлагают в связи с этим принятие правил, которые предупреждали бы такие возможные злоупотребления. В частности, установление предела выплаты покрытия по недоступным депозитам препятствует излишне рискованному поведению вкладчиков, а установление различного размера взносов в системе страхования в зависимости от риск-профиля банка рассматривается как препятствующее излишне рискованному поведению банков.
Установление компетенции и полномочий системы страхования вкладов. В данной части Ключевые принципы (принципы 3 и 4) исходят как из того, что компетенция и полномочия системы страхования должны быть четко закреплены в законодательстве, так и из того, что должно быть последовательно закреплено соответствие между публично-политическими целями системы страхования и закрепленной за ней компетенцией. В свою очередь, полномочия, предоставленные системе страхования, также должны корреспондировать с закрепленной за ней компетенцией.
При этом Ключевые принципы, признавая возможность (и реальность) существенного различия в компетенции и полномочиях систем страхования в разных странах, указали на два основополагающих подхода к данным вопросам. Компетенция системы страхования может закрепляться либо в качестве узкой компетенции "сундучка с деньгами" (pay box), сводящейся к выплатам компенсации вкладчикам в случае дефолта банков - членов системы, либо в качестве широкой компетенции, позволяющей системе страхования не только осуществлять функции "денежного ящика", но и участвовать в минимизации рисков в финансовой системе; возможны также различные их комбинации.
В зависимости от закрепления такого рода узкой или широкой компетенции должны формироваться и полномочия системы страхования. При компетенции "денежного ящика" полномочия сводятся в основном к получению информации, необходимой для своевременного реагирования на возможный дефолт банка, в то время как широкая компетенция предполагает наличие полномочий по проверке банков (или требования провести такую проверку надзорными органами в банковской системе), по оказанию помощи банкам, находящимся в сложном финансовом положении.
Управление системой страхования (принцип 5). Как мы видели ранее, системы страхования могут иметь различные организационно-правовые формы и внутреннее управление. Основное требование Ключевых принципов состоит в том, что система страхования должна быть операционно независима, прозрачна, ответственна и свободна от недолжных политических и профессиональных (т.е. со стороны финансовой индустрии) влияний. Это предполагает установление адекватных процедур внутреннего прохождения информации и контроля, взаимодействия с надзорными органами в банковской (финансовой) системе.
Взаимодействие с другими органами, обеспечивающими безопасность финансовой системы. Ключевые принципы (принципы 6 и 7) под этим понимают прежде всего информационное взаимодействие систем страхования депозитов с другими органами, ответственными за безопасность и стабильность финансовой системы, такими как надзорные органы в банковской системе, центральные банки и др. Уровень информационного взаимодействия различается в зависимости от широты компетенции системы страхования депозитов - чем более система страхования вовлечена не только в процесс выплаты, но и в процесс минимизации рисков в финансовой системе и помощи банкам, оказавшимся в затруднительном финансовом положении, тем больший объем информации ей необходим.
В силу реалий современной банковской сферы информационное взаимодействие редко может быть ограничено рамками одной страны - возникает необходимость взаимодействия с системами страхований депозитов в других странах. Особенно это актуально в ситуации, когда несколько схем могут оказаться перед необходимостью выплат вкладчикам по недоступным депозитам - в этом случае помимо всего прочего эффективность системы будет зависеть и от назначения схемы, ответственной за весь процесс выплаты покрытия.
Ключевые принципы считают недостаточным неформальный обмен информацией - необходима формализация такого процесса с использованием средств законодательства, совместных меморандумов, соглашений и комбинации этих средств.
Членство в системе. Разработчики Ключевых принципов однозначно высказались в пользу обязательного, а не добровольного членства банков в системе страхования вкладов (принцип 8). Принимая во внимание не только Ключевые принципы, но и предложения по изменению существующих директивных положений ЕС по вопросам гарантирования депозитов <1>, можно сказать, что обязательность членства банков в системе является практически решенным вопросом.
--------------------------------
<1> Об этом пойдет речь далее в настоящем очерке.
Обязательность участия в системе страхования вкладов имеет ряд других организационных последствий. Во-первых, обязательное участие в системе бессмысленно, если банки одновременно не подчинены режиму строгого пруденциального регулирования, поскольку отсутствие такого регулирования с неизбежностью обернется неоправданным риском для системы страхования вкладов. Во-вторых, законодателю предстоит определить, будет ли вхождение банков в систему страхования вкладов автоматическим (по получении соответствующей лицензии), либо оно будет зависеть от решения системы страхования вкладов, принять или не принять данный конкретный банк в систему. В последнем случае система страхования вкладов должна располагать полномочиями для установления критериев вхождения в систему для банков. Если же в определенной юрисдикции вопрос решается по-другому, когда вхождение в систему является условием получения лицензии на осуществление банковской деятельности, то логично предусмотреть предварительное консультирование лицензионного органа с системой страхования депозитов прежде предоставления заявителю лицензии на осуществление банковской деятельности.
Защищенные депозиты. Данный вопрос также подлежит четкому закреплению в законодательстве. Согласно Ключевым принципам (принцип 9) это должно быть сделано на уровне либо законодательства, либо регулятивных положений, но таким образом, чтобы было четко понятно, какие именно депозиты подлежат защите системой страхования, а также чтобы можно было быстро определить размер покрытия, который, в свою очередь, должен быть ограниченным и правдоподобным, при этом обеспечивать покрытие в отношении большинства существующих в стране депозитов. Создатели Ключевых принципов считают правильным периодический пересмотр размера покрытия с учетом инфляции, изменившегося уровня доходов, развития новых финансовых инструментов и влияния этих факторов на структуру и размер депозитов.
Если в определенной стране существует неопределенный (бланковый) размер покрытия, то в Ключевых принципах рекомендуется завершить переход к определению размера покрытия максимально быстро (принцип 10), поскольку бланковое покрытие рассматривается документом как влекущее целый ряд негативных последствий, включая неопределенность, и даже способствует более рисковому поведению. В определенной степени переход от неопределенного к определенному размеру покрытия сходен с процессом перехода от подразумеваемой к явно выраженной системе страхования депозитов, тем самым он должен следовать тем же правилам.
Финансирование. В этом аспекте Ключевые принципы (принцип 11) подтверждают очевидную необходимость для системы страхования располагать средствами, необходимыми для выплаты покрытия по депозитам. Разработчики Принципов исходят из того, что в современных условиях возможны различные схемы финансирования - предварительная (ex ante - средства аккумулируются в виде взносов участников системы на постоянной основе, формируя фонд на случай возможных кризисных событий), последующая (ex post - средства собираются в случае возникновения кризисной ситуации), а также варианты комбинаций таких схем. Создатели документа настаивают на том, что финансирование должно осуществляться банками, поскольку именно они и их клиенты выигрывают от функционирования эффективной системы страхования вкладов, но при этом они (создатели) признают, что в определенных ситуациях, угрожающих стабильности финансовой системы в целом, этого может оказаться недостаточно.
Информирование общественности. Ключевые принципы устанавливают необходимость регулярного информирования общественности о существовании, преимуществах и ограничениях системы страхования вкладов (принцип 12). Информирование должно быть адекватным, т.е. учитывающим целевую аудиторию (например, различные категории вкладчиков), использующим средства доведения информации, воспринимаемые соответствующими вкладчиками. Информирование рассматривается как задача, возлагаемая прежде всего на саму систему страхования депозитов, что предполагает определение адекватного бюджета как собственно для информирования, так и для регулярных проверок уровня информированности общественности.
Юридические стандарты для должностных лиц и сотрудников. Данный аспект предполагает (принцип 13), что должностные лица и сотрудники систем страхования вкладов не должны нести ответственность за свои добросовестные действия (включая отсутствие ответственности за причиненные такими действиями последствия), бездействие, решения, принятые в ходе нормального исполнения своих служебных обязанностей; при этом они должны быть освобождены от бремени доказывания своей добросовестности и иметь право в установленных случаях на получение компенсации в соответствии с режимом ответственности, установленным в конкретной стране.
Но принципиально важно, чтобы такого рода юридическая защита предоставлялась при одновременном установлении стандартов для таких должностных лиц и сотрудников, включая кодексы поведения и правила действия при конфликте интересов.
В качестве другого аспекта юридических стандартов для должностных лиц и сотрудников в Ключевых принципах рассматривают возможность системы страхования вкладов привлечь к ответственности (в судебном порядке) лиц, виновных в ухудшении финансового состояния банка (принцип 14). Такая мера расценивается не в качестве карательной, но в качестве способствующей платежеспособности страховщика и препятствующей недобросовестному поведению соответствующих должностных лиц и сотрудников.
Восстановление платежеспособности банков. В Ключевых принципах (принципы 15 и 16) отмечается важная закономерность: несмотря на различные подходы в разных странах к предоставлению системам страхования депозитов полномочий по участию в восстановлении платежеспособности проблемных банков, характер контроля и надзора в банковской системе имеет непосредственное влияние на эффективность деятельности системы страхования вкладов. В связи с этим разработчики Ключевых принципов настаивают, чтобы система страхования вкладов была частью более обширной системы поддержания финансовой стабильности, включая раннее информирование о возникновении или вероятности возникновения проблем с финансовой ситуацией в банках. Участие системы страхования вкладов в санации банков должно преследовать специфическую цель поддержания возможности системы выплатить покрытие по недоступным депозитам. Соответственно этой цели допустимые средства могут включать создание бридж-банка, способствование приобретению (передаче) третьим лицам тех активов, которые делают возможным (финансово или инфраструктурно) выполнение обязательств банка перед вкладчиками.
Выплата покрытия и возмещение расходов. Основное положение этого аспекта состоит в том, что система страхования вкладов должна быть в состоянии предоставить быстрый доступ вкладчиков к застрахованным вкладам (принцип 17). Это предполагает как оперативное получение системой страхования информации о возникновении (вероятности возникновения) проблемной ситуации в банке, так и регулярный доступ к информации о приемлемых вкладчиках, размерах их вкладов с целью определения размера защищенных депозитов и размера средств, необходимых для выплаты покрытия по недоступным депозитам. Быстрота доступа предполагает и то, что вкладчики не должны быть обязаны проходить длительные бюрократические процедуры для получения покрытия, более того, покрытие должно выплачиваться по инициативе самой системы страхования без специального на то заявления вкладчика, что, впрочем, не исключает возможность заявления вкладчиком требований, которые остались за пределами поля зрения системы страхования вследствие, например, некорректного учета в соответствующем банке.
С целью возможного в конкретной ситуации эффективного возмещения расходов системы страхования Ключевые принципы (принцип 18) предусматривают возможность непосредственного участия системы страхования вкладов в процессе банкротства проблемного банка, в том числе в форме администратора непосредственно либо в форме наличия контрольных полномочий в отношении администратора процедуры банкротства банка, при соблюдении разумных коммерческих подходов к реализации банковских активов в ходе конкурсного производства.
Второй процесс к настоящему времени материализован в виде проекта еще одной директивы о гарантировании депозитов, ко времени написания настоящей статьи еще не принятой.
Основной причиной, по которой вопрос о совершенствовании системы гарантирования депозитов был поднят на уровне банковского права ЕС, стал финансовый кризис, точнее, те аспекты поведения банковских систем, которые проявились именно в ходе и вследствие кризисных явлений. Чтобы излишне не погружаться в экономическую и политическую проблематику данного вопроса, отметим основную проблему, обнажившуюся в ходе кризиса: минимальный уровень гармонизации правил, относящихся к гарантированию депозитов, показал свою недостаточную полезность, а отчасти даже "вредность" в контексте развития единого рынка банковских услуг на уровне ЕС, оборачиваясь не совсем справедливыми конкурентными преимуществами. В частности, авторы, анализирующие данную проблему, приводят в качестве примера действия правительства Ирландии, которое предоставило неограниченное покрытие по депозитам, размещенным в ирландских банках, что повлекло серьезный отток средств в них из британских банков. Как одно из следствий подобных процессов появилось предложение Комиссии о принятии новой редакции директивы о схемах гарантирования депозитов. Ко времени подготовки настоящей работы она существует в виде проекта, который мы далее вкратце проанализируем.
Те основные вопросы, которыми озабочен общеевропейский банковский законодатель в отношении гарантирования депозитов в настоящее время, могут быть резюмированы следующим образом:
- упрощение и гармонизация гарантирования депозитов, в частности, в отношении объема покрытия и условий его получения;
- дальнейшее сокращение срока выплаты и улучшение доступа схем гарантирования депозитов к информации о своих членах - кредитных институтах;
- надежность и достаточное финансирование схем гарантирования депозитов;
- возможность взаимных заимствований между схемами гарантирования депозитов.
Кроме того, весьма немаловажным обстоятельством в современном развитии банковского права ЕС в части гарантирования депозитов является его комплексное развитие совместно с правовыми актами, регулирующими сферы, примыкающие к депозитным банковским продуктам. Особо следует отметить в этой связи Директиву 97/9/ЕС от 3 марта 1997 г. о схемах компенсации инвесторам и существующие в настоящее время предложения о схемах гарантирования страховых продуктов <1>. Более того, речь идет не просто об интеграции гарантийных схем в отношении различных банковских и финансовых услуг, но об интеграции схемы гарантирования депозитов в более широкую систему обеспечения стабильности и устойчивости банковской (финансовой) системы - что на языке современного банковского права Европейского союза чаще всего звучит как financial safety net <2>. Вот как пишут об этом Мария Герхардт и Карел Ланноо: "Похоже, намечается тенденция к наделению схем гарантирования депозитов большим объемом ответственности и предоставлению им большего объема полномочий равным образом. Они должны быть обеспечены адекватными инструментами, с тем чтобы быть в состоянии эффективно поддерживать стабильность на финансовых рынках. В США реформа Додда-Франка и Закон о защите потребителей 2010 г. действительно предоставили Федеральной корпорации страхования депозитов (ФКСД) больше ответственности в проверке банков и процессе их санации, например путем передачи полномочий по управлению неплатежеспособными институтами ФКСД. В Европе схемы гарантирования депозитов в основном имеют гораздо меньше функций по поддержанию безопасности банковской системы". И далее: "Широко признается, что страхование депозитов является ключевым компонентом в поддержании безопасности финансовой системы наряду с пруденциальным регулированием и надзором, наличием кредитора последней инстанции и механизма санации неплатежеспособных банков" <3>.
--------------------------------
<1> Explanatory Memorandum to the Proposal of the European Comission for a Directive of the European Parliament and of the Council on Deposit Guarantee Schemes (recast). Brussels, 12 July 2010. COM (2010) 368 final. Интернет-ресурс: http://ec.europa.eu/internal_market/bank/docs/guarantee/comm_pdf_com_2010_0368_proposition_de_directive_en.pdf.
<2> См., напр.: Norton J.J., Lastra R.M., Arner D.W. Legal Aspects of Depositor Protection Schemes: Comparative Perspective. International Seminar on Legal and Regulatory Aspects of Financial Stability. Basel, 21 - 23 January 2002. Интернет-ресурс: http://www.cdic.ca/multimedia/Website/Documents/APEC/en/ProfNorton-Basel_Jan_2002.pdf.
<3> Gerhardt M., Lannoo K. Options for reforming deposit protection schemes in the EU // ECRI Policy Brief N 4 (March 2011). Интернет-ресурс: http://aei.pitt.edu/30828/1/ECRI_Policy_Brief_4.pdf.
Проект директивы о гарантировании возврата депозитов содержит очень существенные новеллы в данной сфере банковского права Европейского союза. Неслучайно введение некоторых положений в проекте директивы рассматривается в качестве длительного процесса, рассчитанного на десятилетнюю перспективу.
Предложенные проектом директивы о гарантировании депозитов нововведения можно резюмировать следующим образом.
Уточнение основополагающих понятий. В первую очередь речь идет об уточнении понятия "депозит" для целей гарантирования депозитов. Если ранее под таковым понимался кредитный баланс, возникший на счете вследствие нормальных банковских операций, подлежащий возврату, а также любой долг, подтвержденный выпущенным кредитным институтом сертификатом, то проект директивы исключает из содержания данного понятия долг, подтвержденный выпущенным сертификатом. Дополнительно проект уточняет, что из содержания понятия "депозит" изымаются такие подлежащие выплате банком средства, существование которых подтверждается только сертификатом, либо которые не должны быть выплачены по своему номиналу, либо выплата по номиналу возможна только при наличии специальных гарантий, предоставленных кредитным институтом или третьей стороной.
Кроме того, если действующая в настоящий момент Директива 94/19/ЕС допускает возможность исключения ряда депозитов (таких как депозиты, размещенные финансовыми институтами, правительствами) из покрытия схемами гарантирования по усмотрению государств - членов ЕС, то в проекте директивы такое исключение носит категоричный характер. Более того, проект директивы содержит перечень иных депозитов, исключающихся из покрытия, в числе которых депозиты, размещенные неидентифицированными вкладчиками, страховыми организациями, пенсионными фондами. При этом кредитным институтам вменяется в обязанность обеспечить прием депозитов таким образом, чтобы депозиты, размещенные указанными выше организациями, могли быть немедленно идентифицированы.
Таким образом, определение депозита сужается, но это не должно рассматриваться как снижение уровня гарантий для вкладчика. Задача проекта директивы состоит в другом: ограничить понятие депозита только сделками, которые предполагают безусловную выплату, и изъять из данного понятия такие инструменты, как облигации, сертификаты, структурированные продукты. Тем самым из объема гарантий исключаются рискованные инвестиционные продукты, что позволяет предоставить более эффективные гарантии в отношении традиционных депозитов.
Определение "недоступного депозита" в проекте директивы сохраняется прежним, но устанавливается "ускоряющий срок" в отношении принятия компетентным органом в национальной банковской системе решения о недоступности депозита, т.е. решения о невозможности выплат депозитов конкретным кредитным институтом в силу причин, непосредственно относящихся к его финансовому положению. Проект директивы устанавливает, что компетентный орган должен принять такое решение в течение пяти дней с даты получения первой информации о том, что кредитный институт не выполнил свои обязательства по выплате депозита.
Кроме этого проект директивы вводит два новых уточняющих по своему характеру понятия: "приемлемые депозиты", под которыми понимаются депозиты, не исключенные из схемы гарантирования в соответствии с установленными в проекте директивы ограничениями, и "покрытые депозиты", под которыми понимаются приемлемые депозиты, не превышающие размер покрытия, установленный в проекте директивы.
С точки зрения обязательности участия кредитных институтов в схемах гарантирования депозитов проект директивы занимает более категоричную позицию - безусловную обязательность для кредитных институтов участвовать в схеме. Напомним, что позиция, выраженная в Директиве 94/19/ЕС, состояла в возможности освободить отдельные кредитные институты от обязательного участия в схемах гарантирования депозитов, если они принадлежали к системам, обеспечивающим их ликвидность и платежеспособность. Проект директивы не допускает такого дискреционного полномочия отдельных государств, в связи с чем участие кредитного института в системе, обеспечивающей его ликвидность и платежеспособность, не освобождает его от обязанности участия в схеме гарантирования депозитов, но может быть принято во внимание при определении размера взноса такого кредитного института в схему.
Проект директивы не оставил без внимание вопросы статуса схем гарантирования депозитов. Речь идет не о подробном определении их статуса, но о закреплении ряда основополагающих правил, таких как:
- надзор за схемами со стороны компетентного органа в банковской системе на постоянной основе;
- проведение схемами регулярного стресс-теста, по крайней мере один раз в три года;
- право схем гарантирования депозитов получать информацию о финансовом состоянии банков (как от надзорных властей в банковской системе, так и от кредитных институтов - членов соответствующей схемы) с целью обеспечения возможности быстрой выплаты по недоступным депозитам;
- право исключить из схемы кредитный институт, не выполняющий свои обязательства перед схемой, с предупреждением за один месяц (в соответствии с действующей в настоящее время Директивой 94/19/ЕС - за 12 месяцев).
Ряд вопросов статуса схем гарантирования депозитов имеет значение в контексте правовой реальности именно Европейского союза. Так, проект директивы предусматривает:
- право государств - членов ЕС допускать объединение схем гарантирования депозитов;
- взаимодействие между схемами, расположенными в разных государствах, в том числе путем заключения соглашений о взаимодействии и обмене информацией (это предстает в качестве объективной необходимости в ситуации, когда схема, расположенная в одной стране, выплачивает покрытия по недоступным депозитам, принятым в отделениях банков, головные офисы которых расположены в других государствах);
- надзор за схемами гарантирования депозитов со стороны не только надзорных органов национальных банковских систем, но и со стороны Европейского банковского надзорного органа (European Banking Authority).
Проект директивы устанавливает более детальные правила, касающиеся финансирования схем гарантирования депозитов. Общее положение, согласно которому кредитные институты, входящие в схему, обязаны делать взносы в схему, конкретизируется рядом количественных показателей. Так, прежде всего схема гарантирования депозитов должна постоянно располагать средствами в размере 1,5% от общей суммы приемлемых депозитов данной схемы. Если в случае дефолта кредитного института этих средств оказывается недостаточно, то предусмотрены дополнительные меры, такие как дополнительные взносы со стороны банков, а также возможность схемы занять денежные средства у другой схемы. Такой заем возможен в соответствии с предписанными условиями, которые предусматривают, в частности, выплату займа в течение пяти лет и обеспечение в виде суброгации требований вкладчиков дефолтного кредитного института в пользу схемы-кредитора, причем такие требования схемы должны рассматриваться применимым правом в качестве первоочередных требований в процессе банкротства соответствующего кредитного института.
Интересной новеллой проекта является введение финансирования схемы гарантирования депозитов ее участниками - кредитными институтами в различном размере в зависимости от профиля риска соответствующего кредитного института. Эта схема предполагает наличие нерисковой и рисковой составляющих при определении размера взноса, который кредитный институт должен сделать в систему гарантирования депозитов. Проект директивы в связи с этим предусматривает внедрение гармонизированного в рамках ЕС рискового профиля кредитного института, который подсчитывается с учетом ряда показателей, таких как достаточность капитала, качество активов, прибыльность, ликвидность. При этом проект директивы поощряет более осторожную деятельность кредитного института, устанавливая различные суммы взноса в зависимости от рискового профиля (разница колеблется между 75 и 200% от стандартного размера взноса, необходимого для достижения требуемого уровня финансирования соответствующей схемы).
Нужно сказать, что запланированная проектом директивы система финансирования рассматривается как нуждающаяся в достаточно длительном периоде внедрения (согласно проекту новый механизм финансирования должен начать функционировать спустя десять лет после принятия Директивы).
В отношении процедуры выплаты компенсации по недоступным депозитам проект директивы устанавливает две важные новеллы: выплата должна быть осуществлена в течение семи дней (в качестве общего правила), кроме того, упрощается процедура заявления требований вкладчиками. Срок исковой давности по требованиям вкладчиков к схеме гарантирования депозитов может быть ограничен только соответственно ограничению срока исковой давности схемы гарантирования депозитов к кредитному институту, депозиты в котором стали недоступными. В качестве одного из условий выполнения схемами требования о столь коротком периоде выплаты покрытия проект директивы рассматривает адекватное информирование схем гарантирования депозитов как со стороны компетентных органов в банковской системе, так и со стороны кредитных институтов, причем кредитные институты должны быть в состоянии предоставить информацию о совокупном размере депозитов одного вкладчика (single customer view) в любое время.
В связи с вопросом о выплатах по недоступным депозитам уместно отметить, что проект директивы допускает возможность использования средств схем гарантирования депозитов не только для выплаты покрытия по недоступным депозитам, но и для санации банков. При этом санация банков рассматривается в качестве второстепенной цели, достижение которой не должно отрицательно сказываться на способности схем гарантирования депозитов выполнять свою главную задачу - удовлетворять требования вкладчиков по недоступным депозитам. Тем не менее сама такая возможность довольно показательна и может быть охарактеризована в качестве более масштабного подхода к защите интересов вкладчиков: не только непосредственная защита их интересов в виде выплаты покрытия по недоступным депозитам, но и опосредованная защита в виде совершения действий, направленных на улучшение финансового состояния кредитных институтов, что в качестве следствия должно иметь увеличение стабильности банковской системы и тем самым снижение вероятности возникновения ситуации, когда депозиты становятся недоступными.
Можно констатировать, что проект директивы рассматривает гораздо более широкий круг вопросов, чем существующие директивы о гарантировании депозитов, что, естественно, направлено на достижение гораздо более высокого уровня гармонизации данной сферы с целью в том числе недопущения конкурентных злоупотреблений. Но несмотря на это, специалисты указывают, что даже предлагаемый проектом директивы уровень гармонизации недостаточен для эффективного достижения поставленных перед европейскими схемами гарантирования депозитов целей. В научной литературе вопрос ставится более радикально - предлагается создание общеевропейской схемы гарантирования депозитов.
В определенной степени такого рода тенденция заметна и в рассмотренном выше проекте директивы, которая предлагает новую архитектуру управления схемами - в виде надзора за схемами со стороны не только надзорных органов национальных банковских систем, но и со стороны Европейского банковского надзорного органа. Кроме того, как уже указывалось ранее, директива поощряет взаимодействие между схемами, расположенными в разных государствах, и даже право государств допускать объединения таких схем.
Более радикальные подходы, выраженные специалистами, предлагают еще более высокую степень общеевропейской интеграции схем гарантирования депозитов. Речь идет о следующих двух опциях: "режим двадцать восьмого фонда" (regime) и создание единого общеевропейского фонда гарантирования депозитов. Высказываются мнения, что процесс может развиваться постепенно - от создания общей сети существующих национальных схем через "режим двадцать восьмого фонда" к общеевропейскому единому фонду <1>.
--------------------------------
<1> См., напр.: Gerhardt M., Lannoo K. Op. cit.
Сеть существующих схем может быть создана достаточно быстро при наличии политического решения - принципиально достаточно усилить обмен информацией и предусмотреть создание механизма взаимного кредитования и рамбурсирования схем. В то же время при учете существенных различий между схемами функционирование такой сети может оказаться недостаточно эффективным.
"Режим двадцать восьмого фонда" предполагает создание дополнительного общеевропейского фонда наряду с сохранением национальных фондов гарантирования депозитов. Дополнительный фонд мог бы осуществлять частичное дополнительное финансирование или перестрахование в отношении национальных схем. Но опять же, при существовании различий в национальных схемах "режим двадцать восьмого фонда" тоже может оказаться недостаточно эффективным.
Опция общеевропейского единого фонда предполагает создание такого фонда вместо национальных фондов и чтобы такой единый фонд осуществлял страхование депозитов во всем Европейском союзе. Эта опция не имеет недостатков двух других опций, поскольку такие проблемы, как размер покрытия депозитов, размещенных в транснациональных кредитных институтах, создание конкурентных преимуществ вследствие различий в национальных системах гарантирования депозитов, просто перестали бы существовать. Кроме того, это означало бы следующий шаг в направлении гармонизации защиты потребителей финансовых услуг. Наконец, это позволило бы уменьшить расходы на содержание схемы.
Тем не менее при всех своих достоинствах идея единого общеевропейского фонда защиты депозитов пока остается только теорией, как и другие предложения более полной гармонизации, в том числе и в силу несогласия ряда правительств и заинтересованных групп в слишком радикальном развитии данного процесса <1>.
--------------------------------
<1> Ibidem.
Подводя итоги, можно сказать следующее: хотя процесс формирования общеевропейской схемы гарантирования депозитов еще не завершен, есть достаточно оснований говорить о ряде тенденций, проявившихся в ходе этого процесса.
Прежде всего это тенденция к безусловной обязательности участия кредитного института в схеме гарантирования. Причем речь идет не просто о принадлежности кредитного института к какой-либо схеме гарантирования, но именно к той, которая создана в соответствии с положениями Директивы 94/19/ЕС (с последующими изменениями).
Обязательность принадлежности к такого рода схеме в том или ином государстве достигает своей конечной цели постольку, поскольку такие схемы являются гармонизированными. Причем речь идет не о минимальной гармонизации, которая изначально предусматривалась Директивой 94/19/ЕС, а о гораздо более широкой гармонизации, включающей все основные понятия и процедуры гарантирования депозитов, в том числе размер покрытия и сроки и формальности (либо отсутствие таковых) его выплаты. Данный вопрос является одним из наиболее непростых, существует заметное противодействие такому подходу со стороны ряда европейских государств, но в то же время именно эта перспектива заявляет о себе как о единственно приемлемой, особенно в контексте формирования и развития единого рынка банковских услуг в европейском пространстве.
Наконец, заметна тенденция к изменению принципиального взгляда на функцию схемы гарантирования депозитов - от рассмотрения таковой в качестве "денежного сундучка", из которого берутся средства для возмещения требований вкладчиков, до наделения схемы более существенными полномочиями по поддержанию стабильности банковской системы. Эта тенденция проявляет себя в предоставлении схеме полномочий, способствующих недопущению ситуации, когда депозиты становятся недоступными, - речь идет о полномочиях схемы по поддержанию платежеспособности банков с целью недопущения их дефолта.
- Современное банковское право: банковско-клиентские отношения
- А.А. Вишневский
- Очерк первый банк (кредитный институт) в современном банковском праве
- Очерк второй клиент в современном банковском праве
- Очерк третий депозит в современном банковском праве
- Очерк четвертый банковское кредитование в современном банковском праве
- Очерк пятый платежные услуги в современном банковском праве